Темный Лес

– Ничего, ничего, – рыжебородый дядька похлопал Ашму по спине.

– И что теперь? – спросила Ашма, вытирая слезы.

– Ждем, – рыжебородый посмотрел на наручные скелетоны.

Потянулись тревожные томительные минуты, похожие на часы. Рыжебородый и Громозда настороженно смотрели на Ашму.

– Долго еще? – спросила она.

Неподалеку прокаркала птица, словно кто‑то отхаркнулся.

Рыжебородый дядька промолчал.

Ашма вздохнула и покачала головой.

Рыжебородый посмотрел на скелетоны и выдохнул.

– Ну что ж, поздравляю. Ты – не демон. Ты – это ты. Последний подарок Лесу.

– Я – это я.

Рыжебородый протянул Ашме руку:.

– Урвилл.

– Ашма, – она пожала широкую шершавую ладонь.

Громозда протянул Ашме трехпалую лапу. Ашма отдернула руку и скривилась. Громозда обиженно застрекотал и сгорбился.

– Как же Лес отпустил тебя?

Ашма хотела было ответить…

Но Урвилл поднял к лицу ладони:

– Ладно, ладно, не отвечай. Меньше знаешь, крепче спишь.

– Да я и не знаю ничего, – Ашма оглянулась и с тревогой посмотрела на Лес. Поежилась…

– Не знаешь? Точно? – Урвилл пристально посмотрел на Ашму.

Она покачала головой.

– Гм… Так или иначе, ты здесь. Ты вернулась. То‑то твой отец обрадуется.

– А вы знаете моего папаню? – удивилась Ашма.

Урвилл усмехнулся и покосился на Громозду. Тот застрекотал оживленно.

– Курнута‑то? Еще как знаю. Видимся, чуть ли не каждый день, – сказал Урвилл. – Когда жребий выбрал тебя, Курнут страшно расстроился, места себе не находил, все переживал, говорил, что это он во всем виноват. Я ему: « Ты понапрасну себя изводишь. Ведь жребий мог пасть на кого угодно». А он мне: « Нет‑нет. Это расплата за то, что я такой никакой». После этого всего он совсем расклеился и ушел в штопор. Может быть теперь, когда ты вернулась, он выйдет из сумрака и придет в себя. – Урвилл вопросительно посмотрел на Ашму.

Она пожала плечами.

– Перекантуешься пока у него. А там видно будет, – сказал Урвилл, нахмурив лоб и покусывая губу.

– Что будет видно? – спросила Ашма.

Урвилл ничего не ответил, с озадаченным видом глядя на Ашму, что‑то обдумывая, прикидывая.

– Вот только светиться тебе пока не надо. А то ведь закроют тебя до выяснения личности. И будешь париться в кутузке.

– И что же мне теперь делать?

– Тебе надо замаскироваться, – сказал Урвилл.

Громозда одобрительно застрекотал.

– Вот‑вот и я о том же… – ответил ему Урвилл.

Ашма растерянно посмотрела на Урвилла, на Громозду.

– О чем это вы? – встревожилась она и подобралась, напружинилась.

– Спрячем тебя под личиной какого‑нибудь более‑менее безобидного демона. – Урвилл расшнуровал коробчатый рюкзак, запустил туда руки.

– Что у нас здесь? Демон полуденный, демон полнолуния, демон тихого ужаса, демон навязчивого состояния… – забормотал он, роясь в рюкзаке.

Потирая трехпалые руки, Громозда стоял за спиной Урвилла и заглядывал в рюкзак, что‑то тихо стрекоча, как будто комментируя или советуя.

– Ага! Вот то, что нужно… – Урвилл вынул из коробчатого рюкзака маленькую черную резную шкатулку. – Этот будет в самый раз.

– Что это? – Ашма невольно отступила назад.

– Это демон прибабаха. Им и прикроешься. Мать родная не узнает, а уж стражники – тем более.

– Нет… Это не для меня, – Ашма покачала головой. И еще шаг назад в сторону Леса, который хмуро шелестел за спиной. – Я не хочу…

– А за решеткой хочешь куковать? А может, и чего похлеще. От старейшин все что угодно можно ожидать. Устроят тебе допрос с пристрастием. С них станется, – сказал Урвилл, сжимая в руках шкатулку.

Ашма заколебалась, нерешительно посмотрела на шкатулку. Сделала шаг к Урвиллу, остановилась.

– Но это безопасно? – спросила она.

– Если не увлекаться и долго не засиживаться в шкуре демона, то вполне себе… – заверил Урвилл.

Ашма поежилась.

– Ну, так что? – Урвилл и антропоморф уставились на Ашму…

Ашма нерешительно посмотрела на шкатулку и вздохнула…

Ей пришлось сделать три глотка из бутылочки с зеленой жижицей.

– Это не даст демону распоясаться и сделать из тебя одержимую, – сказал Урвилл

Ашма почувствовала, как ее душа покрывается ледяным панцирем.

– И что теперь? – спросила Ашма.

– Возьми шкатулку, – Урвилл протянул Ашме шкатулку.

Она взяла ее с опаской.

Шкатулка оказалась тяжелой, в ней что‑то нетерпеливо скреблось, словно просясь наружу.

– Открой ее и постучи по дну три раза. Скажи: ахабабирп номед идохыв.

Ашма кивнула, открыла шкатулку. Шкатулка оказалась пустой. Ашма растерянно посмотрела на Урвилла.

– Стучи по дну и говори, – поторопил он.

Ашма постучала по дну костяшками пальцев. И ей послышался ответный стук. Словно кто‑то с другой стороны шкатулки отозвался. Ашма вздрогнула.

– Ахабирп номед идохыв, – запинаясь, проговорила Ашма и уставилась на дно шкатулки.

Ничего не произошло.

Ашма вопросительно посмотрела на Урвилла. Он что прикалывается над ней что ли?

– Не ахабирп, а аха‑ба‑бирп, – раздраженно проговорил Урвилл, его поддержал своим стрекотом Громозда.