LIB.SU: ЭЛЕКТРОННАЯ БИБЛИОТЕКА

Темный Лес

– Пей!

Ашма схватила ее и сделала четыре больших судорожных глотка.

– Хватит, – Урвилл отобрал у Ашмы бутылочку.

Ашму словно тряпичную куклу стало швырять из стороны в сторону. Потом она замерла, пошатнулась, рухнула на пол и забилась в конвульсиях.

Курнут захлопал в ладоши и расхохотался, как на цирковом представлении. Урвилл бросил сердитый взгляд на одержимого, бывшего не в себе Курнута, вынул из рюкзака шкатулку, положил на стол и открыл.

– Прибабах, выходи!

– Выходи, подлый трус! – Курнут загоготал.

По телу Ашмы пробежала судорога, в глазах потемнело, как будто бы она опять оказалась в подземелье. Она потеряла сознание. Ашма мучительно отчаянно долго искала его в глубине сумрачного Леса среди черных окоченелых деревьев… Все‑таки нашла.

 

6

 

Ашма пришла в себя душной тесной каморке. Ашма лежала на старой широкой кровати с темными деревянными изножьем и изголовьем. Пружины продавленного матраца пытались врасти в позвоночник. На полках пылились книги и рукописи.

Из соседней комнаты доносились голоса Урвилла и папани.

– Да откуда я знал, что это она, – виноватым голосом оправдывался отец. – Она же ведь сама на себя была не похожа.

– А ты я смотрю, совсем в сумрак ушел, – заметил Урвилл.

– Ты это о чем?

– Противоядием совсем перестал пользоваться. АДа сколько было, столько и осталось. Выглядишь так, словно по тебе каток проехался. Смотри, доиграешься…

– Смотрю, – Курнут вздохнул. – У тебя что‑нибудь есть для меня?

– Притормозил бы ты. А то совсем уже…

– Так есть или нет? – С глухим раздражением перебил Курнут.

– К тому же ты исчерпал кредит. Я же все‑таки не благотворительная организация…

– У меня ничего не осталось. Все что у меня было, то сплыло и ушло Бывшей. Сам видишь, как я живу. Не живу, а существую.

– У тебя все еще впереди, – Урвилл усмехнулся.

– Смеешься… Ну‑ну… Забирай, что хочешь, только дай мне какую‑нибудь забористую шкатулку с демоном повеселее. Чтобы хорошо унесло и вставило, так вставило.

– Да они все весельчаки и юмористы.

– Может, возьмешь в залог рукопись моего нового романа?

– Накой ляд мне твои рукописи? Их даже старьевщику не сбагришь. Только на растопку и годятся.

– Да‑да… Только на растопку. Особенно вторую часть. Может у кого‑то рукописи и не горят. А мои горят. И еще как.

Голос отца звучал лихорадочно, отрывисто. Отец как будто бы говорил на бегу, задыхался, захлебывался, всхрапывая, точно загнанная лошадь:

– Тогда забирай вот эту котомку. Откуда она взялась?

– Это котомка твоей дочери…

– Да‑да, точно… Какая‑то книга.

Ашма услышала шелест перелистываемых страниц.

– Какие‑то странные рисунки, письмена. Это на каком‑то древнем и мертвом что ли? А еще фигурка глиняная, разноцветные камешки… Откуда это у нее?

– Из Леса вестимо, – сказал Урвилл.

– Да‑да, проклятый Лес! От него одна беда.

– Прикуси язык и не гневи Лес. А то ведь дождешься.

– А что мне терять? Что? Я все, что можно и нельзя уже потерял, – с тихим грустным смехом проговорил папаня. – Я же на самом дне. Посмотри на меня. И что вокруг меня посмотри. Днище. И ничего более.

– Смотри, постучат как‑нибудь…

– Кто настучит?

 Снизу. Всегда есть куда падать. Всегда может быть еще хуже.

– Ты думаешь?

– Я знаю, – сказал Урвилл. – И не так все плохо и однозначно, раз Лес отпустил Ашму.

– А он ее отпустил? Ты думаешь это все‑таки она?

Услышав такое от папани, Ашма вся сжалась и похолодела. И, правда, а вдруг она уже и не она вовсе? Ей захотелось вскочить с кровати, метнуться к настенному зеркалу, чтобы убедиться, что беда миновала.

Но страх парализовал ее, придавил, и она осталась лежать на кровати, врастая позвонками в пружины матраса.

– Она это? Да? – Глухой голос Курнута дрогнул.

Урвилл помолчал и потом сказал:

– Лес ее знает.

– То‑то и оно, – Курнут тяжело вздохнул.

– Ну, так что же насчет шкатулки с «хорошо уносящей».

Урвилл опять помолчал, вздохнул и сказал:

– Ладно… Отнесу книгу старьевщику‑крохобору вместе с этими камешками и фигуркой.

Он засунул книгу, камни и фигурку в коробчатый рюкзак.

– Отнеси‑отнеси… – Курнут хлопнул в ладоши, потер их и придвинулся на стуле ближе к Урвиллу, который стал рыться в заплечной сумке. – Что у тебя там… Ну же не томи…

– А ты не гони лошадей, а то вообще ничего не получишь… – Одернул Урвилл.

– А я чего? Я молчу.

– Вот и молчи.

– Вот и молчу… Ну? Ну? Ну же? – Простонал Курнут дрожащим от нетерпения и предвкушения голосом.

Урвилл достал из короба‑сумки маленькую черную шкатулку и положил ее на край стола.

– Ну, наконец‑то… Это та самая? Та самая, да?

– Та самая, – сказал Урвилл. – Ты хоть помнишь что говорить? – и усмехнулся.

– Обижаешь, начальник.

TOC