Тень Горгоны. Роман о заре мира

– Меридина… А Вы сегодня рано!

– Так точно! Здравия желаю, Карл Юрьевич. Приехала на самой ранней электричке. К исполнению археологических обязанностей готова!

– А ну чудесно‑чудесно. Только вот сегодня вторая часть потока… У Вас же свободный день.

– Знаю. Просто староста второго потока сказала, что Вы решили разобрать материал сначала с ними, а потом с моим потоком. А мне он нужен уже сейчас.

– Ах да… Помню, Вы же статью пишете к выставке? Ну проходите‑проходите… Я как раз приготовил сегодня свои наработки. Будет презентация что надо… Как бы сказала моя ныне покойная супруга «О‑го‑го»!

Лязгнула заветная связка ключей исторической кафедры. Профессор открыл аудиторию и уверенно промаршировал вниз, довольно быстро для пожилого человека спускаясь к рабочему месту. Спустя пару минут он включил свет, и без того унылые зеленые стены лектория приобрели еще более грустный вид.

– Как, кстати, продвигается ваша статья, Олимпия? Открыли космос?

Всегда умиляла его бодрость и открытость.

– Хорошо… Думаю, как все успеть… Правда, меня очень смущает один фрагмент находки.

– Ага!

– На нём содержатся языковые единицы… Слова из разных языков в общем.

– Трудности перевода, я правильно понимаю? Ну… У разных археологов рано или поздно возникает масса претензий к своим языковым знаниям. Помнится, как раз в вашем возрасте мне пришлось изучать турецкий и персидский. Правда, в это время еще динозавры по планете бегали…

Карл Юрьевич ухмыльнулся.

– Про иероглифическое письмо Египта вообще молчу. Как вспомню – сколько бессонных ночей… Ну ничего, раз мы смогли, то и вы сдюжите.

– Сегодня будет что‑либо про Геракла? Косвенные свидетельства или что‑то такое?

– Вне всяких сомнений. Но упор будет не на мифологию… Мы с вами историки, а не сказители. Ну‑с, погнали.

Судя по всему, профессор сегодня был явно в хорошем расположении духа. Напевая отчего‑то вальс Мендельсона, он приступил к подготовке рабочего места с вышеупомянутой презентацией. Олли, выпив немного горького кофе с лимоном, достала записи. Спустя полчаса сзади раздались шаги старосты потока Алевтины, окруженной несколькими фаворитками, в число которых наша кудрявая знакомая никогда не входила. Словно в аудиторию зашла Кристина Агилера с подтанцовкой. Она громогласно её поприветствовала, но решила сесть подальше от второгодницы.

– Ты всё‑таки восстанавливаешься после академа, кудряшка?

Оля предпочла отшутиться. Голубые глаза вспыхнули игривыми огоньками.

– О, да! Я тут как раз гардероб себе обновляю. Можешь что‑нибудь посоветовать?

– Ну… Если тебе это будет по карману, то да.

– Где продаются такие хорошие манеры, как у тебя?

Аля фыркнула и села прямо напротив профессора, сказав несколько комплиментов, отчего тот начал что‑то оживленно рассказывать. Второгодница… Почему‑то такое обидное название. От него всегда пробегает мороз по коже. Потому что чаще всего его используют для обозначения человека, потратившего год жизни впустую. Тем временем поток все прибывал. Конца и краю ему не было видно. Прибывавшая сонная толпа студентов рассаживалась. Парень в красной толстовке пролил её уже остывший кофе с лимоном. Олимпия сделала вид, что этого не заметила и вытерла лужу бумажными платочками. Она предпочитала вообще никак не реагировать на досадные мелочи, потому что лишнее волнение могло выйти ей боком. А ведь она держалась уже полгода без рецидива. Поэтому решила сдать все задолженности по учёбе и наконец стартовать из тупика. Если бы кто‑то знал, как же ей не нравилось её имя, оно казалось ей неимоверно вычурным и просто не к месту. В России так практически никого не называют. Но её родители решили дать ей редкое, звучное с их точки зрения имя, как дань греческим корням семьи. Чтобы избегать лишних расспросов о том, почему её так назвали, она привыкла представляться просто Олей.

Тем временем профессор, лишившись последней капли терпения, решил с места в карьер начать лекцию.

– Так, ну что… Осталось пять минут! Песню Гурченко я Вам петь не собираюсь. У нас не «Голубой огонек», так что приступим. Сегодня нам очень много нужно успеть. Тему вы видите в презентации…

Карл Юрьевич закашлялся, ловко прикрывшись платком. В это время кто‑то протянул сидевшей рядом с Олей девчонке пончик в качестве взятки, чтобы ловко поменяться с нею местам. Запахло знакомым парфюмом и горячим фирменным кофе «Starbucks».

– Меридина, ты не отвечала на мои звонки год.

Как оказалось, рядом присел её старый знакомый. Всё так же в идеально выглаженной одежде и с кожаным браслетом на левой руке вместо часов, украшенным массивным позолоченным календарем майя. Интересно, сколько времени он проводит в ЦУМе? Наверное, там и живет. Девушка побледнела. Его голоса вовсе не хотелось слышать, а лицо она старалась стереть из памяти очень долгое время. Как и событие, которое их невольно сблизило. В кошачьих глазах мелькнула растерянность.

– Привет, Артур.

Красавчик брюнет опешил.

– Только привет? Сменил факультет, узнав, что ты возвращаешься. Олли, нам надо поговорить.

Она фыркнула.

– Не поздновато для разговоров?

Старый знакомый поднял руку вверх, отчего на него сразу же обратил внимание профессор.

– К нашей дискуссии присоединился Морозов. У Вас вопрос?

Артур встал по стойке смирно, поправив солнцезащитные очки на голове, и моментально превратился в заинтересованного, прилежного студента, у которого лишь один интерес – учёба.

– Вы правы, Карл Юрьевич. Точнее, их несколько. Но сначала то, что не терпит никаких отлагательств. Нас с Меридиной срочно вызвали в деканат. По поводу раскопа. Говорят, жизнь и смерть решается. О, и еще, можно, мы, как вернемся, спросим несколько вопросов по теме?

– Идите, ребят. Жду Ваших вопросов.

Артур взял никуда не желающую идти Олимпию под локоть и зашипел, чтобы она пошла с ним. Они довольно быстро вышли в коридор и прошли в рекреацию, где никого не было. Оглянувшись и убедившись в том, что их никто не видит и не слышит, он преступил к разговору.

– Начну я, потому что козёл. И ты не представляешь, насколько.

– Слушай, это не имеет значения. Поняла, простила, отпустила, живу дальше.

– Прошу, подожди! Мне очень многое нужно тебе сказать.

Оля тяжело вздохнула.

– Я знаю, каково тебе пришлось после того случая. С тобой поступили подло. А я тебе врал!

– Тебе же известно, что мне нужно избегать стресса! А ты опять об этом?!

Его голос дрожал.