Тени грядущего. Цикл «Наследие Древних», том II
– Игра называется «Ты – мне, я – тебе». Правила просты…
– Я знаю правила, Джей, – снисходительно прервала Амалета. – Но на этот раз начинай ты.
Джей кивнул, принимая условие: если твоя информация будет полезной, я предложу что‑то взамен. Что‑то не менее ценное.
– Предлагаю на обмен интересную новость. Поговаривают, что король Эглантин собирается женить сына. Своего наследника – принца Робера.
Джей сделал паузу, следя за реакцией Амалеты. Ее зрачки расширились, плечико дрогнуло и качнулось вперед – новость ее заинтересовала.
– Поговаривают также, – продолжил он тише, – что король в первую очередь будет рассматривать невест с Вольных островов. Полагаю, не надо объяснять, что это значит?
Амалета легонько качнула волосами – не надо. А означало это следующее: король Лотиана предлагал островам сотрудничество. Предлагал забыть старые распри, связанные с изгнанием магов. Предлагал укрепить отношения и расширить сделки в сфере торговли. Предлагал гарантию ненападения и защиту и ожидал того же взамен. Оставалось понять – хотят ли того же острова или нет. И Амалета могла подсказать.
– Мой ответный обмен, – прошептала она. – В кланах Валиоров и Тиссонов есть девушки подходящего брачного возраста. Кланы Риордов и Караев своих не отдают. Клан Антеев богат сыновьями, а вот найдутся ли там девушки нужного возраста, пока что вопрос.
Джей благодарно взмахнул ресницами. Иными словами, ответ Амалеты звучал так: Валиоры и Тиссоны готовы сотрудничать, Риорды и Караи – против, а Антеи пока не определились. Новость была печальной. В извечном противостоянии Риордов и Валиоров, первые побеждали чаще, а значит, Антеи примут сторону победителей. Следовательно, если голосование пройдет сегодня, то Конвент не поддержит сделку. Брак не будет одобрен, как и все сопутствующие ему условия. А это, в свою очередь, означало… Голова работала четко и быстро, просчитывая варианты. Это означало, что…
Догадка кольнула острой иглой.
– Амалета, – прошипел Джей. – Неужели острова не боятся возвращения магов, раз готовы разбрасываться подобными предложениями? Неужели они не опасаются, что однажды маги захотят отвоевать свои бывшие земли, а король Лотиана им в этом поможет? Или… – новая догадка прошила раскаленной стрелой. – Или у кланов на такой случай уже что‑то припасено в рукаве?
Губы Амалеты растянулись в улыбке.
– А вот на этот вопрос я тебе не отвечу. Тебе нечего дать мне взамен. И… – она предупреждающе покачала пальцем, – даже не стоит пытаться. У тебя ничего нет. Ничего равноценного.
Она прижала флягу к груди Джея.
– Отдаю в качестве компенсации. Согревайся бренди и не скучай. А мне надо поприветствовать еще одного гостя, – Амалета кивнула на посла Расколотых королевств. – Ирвин, мое почтение, – пропела она на прощание и одним ловким движением опустила флягу Джею в карман.
Ирвин, шевельнув усами, занял ее место у ажурной балюстрады.
– Неплохо, парень. Неплохо, – пробормотал он. – Но ты еще не готов.
– К чему не готов, шквал тебя забери? – сердито процедил Джей. – Ирвин, ты знаешь, что скрывают кланы? Знаешь?
Ирвин аккуратно приподнял чашку над блюдцем и сделал глоток.
– А с чего ты взял, – сказал он, щурясь от кипятка, – что кланы что‑то скрывают?
– А разве нет?
– Не знаю. Вон посмотри.
Джей обернулся. И застыл. По небу плыл корабль. Самый настоящий корабль. Деревянный корпус влажно блестел от дождя, качались тросы, крутились винты. Вместо парусов над корпусом висел огромный продолговатый шар. Корабль летел вдоль берега, над бушующим морем, не замечая ни ветра, ни волн, а белый шар наверху рассекал низкие тучи.
– Что за проклятье… – прошептал Джей, до боли вцепившись руками в перила. – Кланы создали… летающий корабль?
– Точнее, это разработки Риордов, их алхимиков и механиков, – поправил Ирвин.
– Проклятье! Как они заставили эту штуку летать?
– Если судить по имеющимся у меня данным, то алхимики Риордов создали особый газ, которым наполнен шар. За счет него кабина поднимается в небо, а винты толкают и направляют.
– Прекрасно, – процедил Джей. – Пока мы сдерживаем магов и не даем им развиваться, островные алхимики создают летающие корабли.
– Магию контролировать сложнее, чем алхимию, парень. Чтобы управлять алхимией, достаточно иметь записи и чертежи и обучить тех, кто будет в них разбираться. А магия… зависит исключительно от воли магов.
– Ты знал о разработке, – Джей уже не спрашивал – утверждал. – Знал и ничего не сказал. И как давно тебе все известно?
– Я знал, что кланы пытаются решить проблему изолированности островов во время осенних и весенних штормов. Знал, что они изобретают новые суда. Но о том, что их разработки увенчались успехом и во что они воплотились, я узнал лишь этим утром.
Проклятый старик! Джей отвернулся, судорожно соображая. Проблема штормов для островов действительно была актуальной. На два месяца в году – осенью и весной – замирала почти вся торговля. Перевозить грузы на обычных судах брались лишь редкие отчаянные капитаны и то за безумные деньги. Теперь же с летающими кораблями такой проблемы не возникнет. Но что, если, помимо мирных планов, кланы преследовали и другие цели? Например, собирались использовать корабли в военной сфере. В частности, подлетать к городам и сбрасывать на них бочки горящего масла. Сколько кварталов удастся спалить, прежде чем корабли будут сбиты? Да и выйдет ли ущерб меньше, если их сбивать?
Джей потянулся пятерней взъерошить волосы, но вовремя вспомнил, что они собраны в хвост. За лето волосы достаточно отрасли, чтобы носить их по местной моде. На островах длинные волосы ценились и считались признаком знатности и богатства.
– Спокойно, парень, – пробормотал Ирвин, недовольно шевеля усами. – Никто нам не объявляет войну. Магия по‑прежнему сильнее алхимии и… летающих кораблей.
Да, войну никто не объявляет, но почти половина Конвента против мирного договора! С чего бы это? Джей внимательно всмотрелся в лицо старика.
«На чьей ты стороне, Ирвин? Кому верен? На самом деле?»
– Ирвин, скажи, – произнес Джей, глядя на удаляющийся корабль, – тот уже превратился в черно‑белую птицу на фоне серых туч. – Ты очень долго служишь послом. Неужели тебе никогда не хотелось вернуться? Увидеть родной дом?
– Сколько тебе лет, парень?
Джей оглянулся:
– Двадцать шесть.