Тени за спиной

Особо не надеясь на понимание стариков, я всё же решил посоветоваться с ними, и, к моему удивлению, они дали добро. С того дня моя жизнь стала куда интереснее: я познакомился почти со всеми жителями нашего сонного пригорода, повстречал несколько призраков и разлагающихся мертвецов, поучаствовал в паре стычек между законом и мародёрами, прокатился на древнем полицейском фордовском седане. Все были мной довольны, но самое главное, я почувствовал себя важным и взрослым как никогда.

Моими напарниками помимо шерифа стали несколько местных обитателей разной степени разложения. Одним из них был геройски погибший солдат конфедерации, щеголяющий в серой униформе. Его звали Сэмуэль Роджерс, и для меня оставалось загадкой, как он вообще может существовать в Междумирье: всё дело в том, что старина Сэм был абсолютно слепым. Во время одного из наступлений осколок артиллерийского снаряда упал рядом с ним, миллионы мелких кусочков разлетелись в разные стороны, и несколько особо точных поразили всю верхнюю часть тела бедняги.

Когда я впервые увидел Сэма, меня чуть не стошнило, так как половина его лица походила на отвратительную кашу, а немигающий взгляд голубых глаз был устремлён сквозь меня.

Услышав, как я вошёл, Сэм повернулся, как бы впитывая информацию о вошедшем, словно гончая, готовая в любой момент сорваться с места.

– Эй, шеф, кто этот салага? – обратившись к шерифу, спросил он. – У него поступь как у заблудившейся девчонки.

Я уже хотел резко ответить ему, но шериф поспешил вмешаться:

– Потише, Сэм, это Эйден, новенький. Он и так настрадался, и, как я понял из рассказов Кристофера, сам знаешь, кто приложил к его гибели свою прекрасную ручку.

– Иди ты! – сплюнув, воскликнул Сэм, – Ну, тогда приветствую тебя в нашем грёбаном мире. Я Сэмуэль, но ты можешь звать меня Сэм, держись меня, и у тебя не будет никаких проблем.

– Ты даже не можешь себе яйца почесать, – донёсся низкий женский голос откуда‑то из угла комнаты, и мне навстречу вышла невысокая худая женщина средних лет. Длинные чёрные волосы и миндалевидные глаза говорили о её восточных предках, а форма нью‑йоркской полиции – о том, что она до последнего несла свой гражданский долг. – Не слушай его, живее будешь, лучше смотри в оба и никому не доверяй. Кстати, я – Айви, помогаю нашему доблестному шерифу держать всю местную полудохлую шпану в узде. Ты новенький?

Я кивнул.

– Не бойся, новенький, с нашим боссом не пропадёшь, – она с улыбкой подошла к шерифу и похлопала его по плечу. – Ты действительно попал сюда из‑за неё? Она тебя замочила?

– Если вы про ту дамочку на авто, то склонен предполагать, что да, – пробормотал я.

– «Склонен предполагать», – передразнила меня Айви. – Если это и правда та, о ком я думаю, то ты по уши в дерьме.

– Так кто она? Кристофер сказал, что её зовут Лилит.

– Тише, новенький, – шикнула на меня Айви, – лучше лишний раз не произносить её имя, если не хочешь, чтобы эта сумасшедшая появилась у нас на пороге.

Айви направилась к выходу, всем видом показывая, что разговор окончен. И только когда она была у порога, я увидел, что на её затылке запеклась кровавая корочка, в центре которой чернелось маленькое отверстие.

В целом служба в потусторонней полиции мне нравилась, хоть и несла в себе одну отличительную черту – нашими клиентами были мертвецы, поэтому от нас требовалось приложить некоторую смекалку, чтобы утихомирить, скажем, разбушевавшегося полтергейста. Как ни странно, мне помогала моя любовь к ужастикам, которые я запоем смотрел в мире живых дома у кого‑нибудь из одноклассников.

Нашего шерифа звали Коул Барнс, и в верхнем мире он занимал ту же должность. На вид Барнсу было не больше сорока лет, и мне иногда казалось, что он сошёл с экрана телевизора: высокий, подтянутый, смуглый, словно звезда полицейского сериала. Он исправно нёс службу до того момента, как его смертельно ранил один подонок, торгующий героином. Последняя операция должна была стать самым крупным делом в карьере Барнса, но, увы, оказалась последней в его жизни. Когда Коул Барнс попал в нижний мир, Судья сразу же предложил ему занять недавно освободившееся место шерифа – последнего съела кучка сектантов‑каннибалов. Хотя шериф и находился под покровительством Судьи, он не разделял его методы управления и всегда оставался надёжным оплотом здравого смысла, нередко идя наперекор желаниям работодателя.

Последнее наше с Барнсом задание оказалось не из простых: как раз у того самого ручья, где я стоял и вслушивался в звуки борьбы, завелась непонятная чертовщина. Многие обитатели в округе стали жаловаться на странные звуки, похожие одновременно на крик хищной птицы, плач младенца и стенания женщины. Шум обычно раздавался по ночам, также некоторые видели неясный силуэт у самой кромки воды, но никто не решался подойти ближе. Позже несколько жителей близлежащих домов были найдены мёртвыми: жертвы сами калечили себя, в основном нанося настолько мощные удары по голове, что их черепная коробка лопалась, причём мозг дважды покойных таинственным образом исчезал. К сожалению, их смерть была окончательной и бесповоротной, они не могли вернуться к жизни, как, например, мой сосед Фреди. Так как в работу шерифа входил контроль спокойствия местных мертвяков, мы отправились с ним на разведку к ручью. Днём мы не нашли никаких признаков потусторонней нечисти, поэтому, немного подумав, мы решили вернуться туда ночью.

Ночь в загробном мире – не самое лучшее время разгуливать по окрестности, где орудует непонятное существо, но я знал, что со мной рядом шериф, и пытался не трусить. Когда мы вошли под сень деревьев у ручья, мы действительно услышали странные звуки, как будто кто‑то рыдал. Шериф дал мне знак, чтобы я вёл себя как можно тише.

У самой воды мы увидели женский силуэт, склонившийся над ручьём, казалось, будто она пытается отмыть какое‑то старое тряпьё. Дав глазам несколько минут привыкнуть к темноте, я различил длинные светлые волосы женщины, перепачканные землёй; предмет, который она полоскала в воде, оказался не чем иным, как погребальным саваном, покрытым запёкшейся кровью.

– Вот дерьмо, – шёпотом выругался шериф, – ещё одна из помешанных.

Но мне так не казалось. Я смутно чувствовал, что от этой женщины исходит сильная энергия. И тут в голове у меня промелькнула картинка из давно прочитанной книги про шотландскую мифологию.

– Сэр, не думаю, что она помешанная, – прошептал я. – Мне кажется, это Банши.

Шериф внимательно вгляделся в существо у воды, стоны и рыдания которого стали как будто бы громче.

– Банши? Это что ещё за чертовщина? – процедил Барнс сквозь зубы. – Скажи, что ты знаешь, как её обезвредить.

В эту минуту я гордился собой как никогда, так как точно знал, что нужно делать, – спасибо популярным телесериалам про охотников на вампиров и прочую нечисть. Хотя у меня и были сомнения, так как всё, что я видел раньше, являлось лишь художественным вымыслом, я подумал, что попробовать стоило.

– Банши боятся золота, была бы у нас золотая пуля, мы бы могли попробовать её подстрелить.

– Жаль тебя расстраивать, Эйден, но пули из золота у нас в арсенале как раз таки нет. Хотя… – Барнс сдвинул широкополую шляпу и почесал затылок. – Возможно, есть кое‑что такое же действенное.

Шериф ещё раз взглянул на банши, потом на меня, прикидывая в уме план действий.

– Теперь слушай меня внимательно, – Барнс заговорил быстрее и тише обычного, заставляя меня придвинуться ближе. – Сейчас ты пойдёшь к ней и постараешься отвлечь. Делай, что хочешь, хоть танцуй, но она должна смотреть на тебя. Как только я появлюсь, пулей беги к машине и достань канистру с горючим. Всё остальное я сделаю сам.