«Титаник» и другие корабли

Почти на всех этих отдаленных островах есть тайник с провизией, который должен содержаться правительством страны, которой принадлежит остров, но на самом деле эта работа обычно выполняется британскими кораблями. Мы искали повсюду, пока хватало сил, этот тайник, который, как мы знали, должен был быть там, но так и не нашли его. Примерно двенадцать лет спустя, во время моего первого путешествия в Австралию во время работы в «Уайт Стар Лайн», я случайно прочитал книгу с инструкциями по парусному спорту, в которой описывалось положение этих различных тайников, а также один из них на острове Сен‑Поль. Упоминалось, что он «отмечен каменной пирамидой на южной косе». Я сразу это понял. Каменная пирамида стояла там все это время, но сбоку было написано: «Миссис Смит и ребенок, жена капитана Смита, умерли в такую‑то дату». Естественно, мы подумали, что это знак ее могилы, и поэтому не стали его трогать. И все же табак, картошка, консервы всех видов и наконец, не в последнюю очередь, спички все время были рядом с нами, и их можно было взять с собой. На сорока двух человек у нас была только одна сухая спичка, и с ее помощью мы развели костер, который должен был гореть день и ночь, пока мы были на острове.

Похоже, мы оказались в несколько худшем положении, чем другие корабли, которые в разное время оставляли там свои кости, не сумев добыть провизию.

У входа в лагуну до сих пор видны обломки «Мегеры», хотя она была выброшена на берег еще в 1874 году. Направляясь из бухты Саймонстауна в Западную Африку с экипажем и бригадами помощи, насчитывавшими 375 человек, она дала течь в первую же неделю плавания. Она весила всего 1400 тонн и была хорошо приспособлена для плавания, хотя внизу у нее было 350 лошадиных сил двигателей. Она дала течь под бункерами, в обшивке, где торчала заклепка, и, когда инженеры отправились к ней, чтобы закрепить вспомогательную пластину, они обнаружили, что днище корабля местами было толщиной с шестипенсовик, и попытка сделать что‑либо, несомненно, была бы фатальной. Они уже шли перед обычными сильными западными штормами и бушующими морями, и казалось безнадежным поворачивать назад, чтобы пробиться к мысу Горн.

В мире нет моря, равного тому, которое встречается в этих южных широтах, оно буквально кружит вокруг земли, но нет суши, которая могла бы ему воспрепятствовать.

В один момент вы поднимаетесь на волне, ощущая всю силу шторма, а в следующий вы уже спускаетесь вниз, да так, что видны только верхние реи на мачте. Даже двенадцатитысячетонный корабль в одном из этих морей ничем не отличается от мухи на стене. Спасительная благодать заключается в том, что эти корабли настолько велики, что редко ломаются! Горе тому кораблю, который попал сюда перед нами, и который разломило море! Я видел такое однажды, и это было не что иное, как чудо, что кто‑либо выжил, чтобы рассказать эту историю.

Выбор, который поставил перед собой капитан «Мегеры», был очень горьким. Короткий путь назад к мысу или три тысячи миль до ближайшей земли, и землей этой были только острова Сен‑Поль и Амстердам. Он выбрал более мудрый курс, фактически единственный, и пошел на всех парусах прямо к Сен‑Полю. Насосы постоянно забивались, и, что еще хуже, напряжение судна вызвало ослабление других заклепок.

В конечном счете, все люди на борту, включая офицеров, были готовы на все, чтобы удержать судно на плаву. Топки были быстро потушены, паруса пропущены под днищем судна и удерживались на месте веревочными привязями, но пользы от них оказалось очень мало. Судно шло на добрых одиннадцати узлах только под парусами, и, конечно же, эти лоскутные одеяла были просто смыты водой. После многих дней напряженного ожидания они наконец увидели остров Сен‑Поль и бросили якорь в устье лагуны.

Они откачали всю воду, а потом зажгли огни, ныряльщики спустились вниз и заткнули дыры.

Затем они приступили к работе и попытались установить вспомогательную пластину снаружи, когда, неожиданно, вся первоначальная пластина легко поддалась.

У них было достаточно времени, чтобы поднять якоря и изо всех сил погнать судно к берегу. Оно село на мель между галечными косами в шестнадцати футах от воды и в процессе этого повредило все дно; и там его остатки лежат до сих пор.

К счастью, пока они были еще на плаву, вся провизия, паруса и припасы были высажены на берег, и они вдобавок имели на острове пищу для всех людей в течение одного месяца. Но так как существовала вероятность того, что они проведут там несколько месяцев, им пришлось немедленно перейти на скудный рацион, достаточный только для того, чтобы сохранить им жизнь; и хорошо, что они предприняли этот решительный шаг, потому что прошло четыре месяца, прежде чем их в конце концов спасли.

Им повезло больше, чем нам, потому что у них были собственные лодки, вполне пригодные для плавания, и они могли работать вне лагуны, там, где можно было ловить много рыбы. На самом деле, как сказал мне офицер этого злополучного судна, он поймал не менее 1100 фунтов прекрасного лосося в течение нескольких часов, только с командой своей лодки, и это только за пределами галечной косы.

Несколько судов появлялись в их поле зрения, но никогда не были достаточно близко, чтобы разобрать их сигналы бедствия. В конце концов, с помощью одной из их спасательных шлюпок офицер смог подняться на борт проходящего мимо судна, направлявшегося в Сурабаю, но прежде чем что‑либо было сделано для спасения, поднялся обычный шторм, и судно унесло прочь.

Однако они вошли в порт с этим офицером и командой его шлюпки на борту, которые связались с военно‑морскими властями Гонконга, немедленно отправившими судно «Мелакка», чтобы забрать людей с острова. Если не считать потерь от ожогов, когда взорвались котлы в тот момент, когда судно было выброшено на берег, потерь не было.

Некоторые из посланий, которые были написаны на острове, не имели такого счастливого конца; и из экипажа нескольких кораблей зачастую оставался последний выживший, который наконец нацарапал свое послание на куске дерева или камня, чтобы его прочитали те, кто пришел сюда после него. Просто молчаливая запись о некоторых рисках, которые приходится принимать тем, кто выходит в море на кораблях.

Это достаточно плохо – застрять на острове без малейшей надежды на спасение, но еще хуже, когда через много дней проходящий мимо корабль показывается в поле зрения и намеренно покидает потерпевших кораблекрушение. За все время нашего пребывания там не было замечено ни одного корабля, вплоть до самого раннего утра того дня, когда мы были спасены. В то утро первый человек, вышедший из хижины, протер глаза, чтобы удостовериться, что он действительно проснулся, потому что там, рядом с островом, шел полностью снаряженный корабль под всеми парусами. В следующую секунду все проснулись и выскочили из хижины в ответ на его рев: «Корабль!»

У нас была только одна лодка, которая хоть как‑то претендовала на плаванье, и то, вместе с ее командой, предназначалась для ловли рыбы. В то утро на рассвете прилив был самым подходящим временем для ловли раков, и в результате лодка оказалась прямо на другой стороне лагуны, а корабль был скрыт от лодки южным утесом. Мы кричали, окликали друг друга и только после долгой, душераздирающей задержки вытащили лодку из‑под утеса.