Тьма внутри тебя

Оставив ошеломленного коллегу стоять в коридоре, Хилл быстро распахнул дверь кабинета и тут же с треском ее захлопнул. Сидящая в кресле Тесс подняла голову от желтой папки, которую держала в руках, и даже в лице не сменилась, спокойно наблюдая за его торопливыми, дерганными движениями.

– Доброе утро. Извините, я, видимо, забыл, что мы договаривались о встрече.

– Мы и не договаривались, – тихо ответила Хантер, прикрыв папку и положив на нее ладонь.

Роб уставился на ее руку с длинными тонкими пальцами, модным маникюром и до дрожи захотел коснуться ее кожи. Вместо этого он сел и схватил первое, что попалось под руку – шариковую ручку.

– Что‑то случилось?

– Вы о ситуации в целом? Вроде как да. Случилось. У нас тут маньяк орудует, – с совершенно бесстрастным лицом ответила Тесс.

– Простите, – Хилл сдержанно и слегка виновато улыбнулся. – Утро выдалось немного суматошным.

– Понимаю. Я тоже нервничаю, если вам вдруг станет от этого легче. Не видеть отца пять лет одновременно и короткий, и долгий срок.

– Вы… хотите поехать сегодня? – Роб чувствовал себя глупо и очень‑очень паршиво.

Девушка сидела перед ним такая собранная, спокойная, решительная. И… беззащитная. Наверняка Тесс не спала всю ночь, думая о встрече с человеком, которого ненавидела всю сознательную жизнь. Хотя для Хилла было просто измерять все черным и белым, а вот для нее… он ведь был ее отцом. Сколько эмоций бурлило внутри девушки?

– К чему оттягивать неизбежное? Я ведь уже согласилась помочь. А время работает не на нас. Мы не можем позволить себе беспокоиться о моих чувствах, когда на кону стоят жизни.

Роб внимательно посмотрел в ее глаза, заметив тени под ними от бессонницы и тревоги, но, черт возьми, она и правда нечто совершенное.

Как от союза безумца и обычной, судя по фотографиям, ничем не примечательной женщины могла появиться такая красавица?

Хилл кивнул.

– Я позвоню в окружную тюрьму. Думаю, для нас сделают исключение.

– Надеюсь. Хотелось бы покончить с этим поскорее, – деловито заметила Тесс, вернувшись к изучению своих бумаг.

Роб, дожидаясь, пока ему ответят, молча наблюдал за ней, думая о том, что Тесс Хантер может многому его научить. Например, самообладанию. Мимо кабинета прошел Блэк, который, не скрываясь, пялился на них, и Хилл стиснул зубы: Господи, вот бы ударить телефонной трубкой по этой наглой роже…

– Слушаю? …

Роб вздрогнул и начал разговор.

 

***

Потерев вспотевшие от волнения ладони о джинсы, Мэй бросила взгляд на часы. До окончания сеанса оставалось еще десять минут, и затем она предстанет перед Дейвом. Девушка чувствовала себя так, будто ей предстояла встреча со священником перед смертной казнью, несмотря на то, что никогда в подобных ситуациях на бывала. Ей все еще было стыдно за свою вспышку.

– Может, желаете кофе? – в очередной раз поинтересовалась секретарь доктора Кинга.

Тяжело вздохнув, Мэй тем не менее улыбнулась женщине как можно искреннее. Может быть, если она согласится, та, наконец, оставит ее в покое.

– Да, спасибо. Капучино на кокосовом молоке.

Как только секретарша встала, чтобы направиться к кофемашине, дверь кабинета распахнулась, и на пороге появился Дейв, сопровождая эффектную рыжеволосую молодую женщину. Пациентка выглядела так, будто только что сошла с обложки модного журнала, а не пришла на прием к психотерапевту. Глядя на нее, Мэй почувствовала себя гадким утенком, а следом испытала жгучую злость, осознав, что Дейв находился с ней один на один целый час. До этого момента Мэй даже не задумывалась, что у доктора Кинга есть и другие пациенты. Тем более такие.

– Мисс Паркер! – при виде нее Дейв мягко улыбнулся. – Рад вас видеть, прошу, проходите.

Встав с кресла, Мэй направилась к кабинету под пристальным взглядом рыжеволосой дамочки. Поравнявшись с женщиной, Паркер обнаружила, что вблизи она выглядела старше, чем издалека, и обилие косметики это лишь усугубляло. Мэй знала, что хороша собой, а в данном случае еще и моложе. Рыжая презрительно поджала губы и окинула брюнетку насмешливым взглядом. И именно тогда в голове Паркер родился совершенно нелепый план.

Изобразив головокружение, Мэй сделала вид, что запнулась, и моментально попала в объятия Дейва, даже не подозревающего, что стал объектом спора.

– Мэй?! – доктор взволнованно обхватил одной рукой ее лицо, второй крепко прижимая девушку к себе. – Тебе плохо?

– Перед глазами потемнело…

Из под опущенных ресниц Паркер с удовольствием наблюдала за взбешенной соперницей. Рыжеволосая дамочка явно лихорадочно соображала, как перетянуть одеяло на себя. Подобного Мэй позволить не могла.

– Доктор Кинг, можно прилечь?

– Конечно! Я помогу! – Дейв приобнял ее за талию и кивнул секретарше. – Барб, проводи миссис Купер.

Рыжая открыла было рот, но Кинг этого даже не заметил, помогая Мэй идти к кабинету. Прежде чем дверь за ними захлопнулась, Паркер, обернувшись, наградила женщину широкой улыбкой, испытав истинное наслаждение от того, как ту перекосило.

 

***

Тесс шла за агентом по длинному безликому коридору тюрьмы. Пахло белизной, спертым воздухом и безнадежностью. Здесь содержались особо опасные преступники, осужденные на пожизненное отбывание наказания. Закон штата не предусматривал смертную казнь в качестве альтернативной меры ответственности, что весьма разочаровало Хантер. В ней не было ни гуманизма, ни веры в исправление тех, кто однажды совершил то, что совершил. Такие, как ее отец, заслуживают смерти. Мучительной, долгой агонии.

Хилл повернулся к ней и ободряюще улыбнулся. Тесс тоже постаралась изобразить улыбку. Славный парень. Еще не обросший броней и искренне переживающий за свое дело. Роберт Хилл оказался гораздо более многогранной фигурой, чем казалось изначально. Хантер нравилось их сотрудничество и его пытливый ум. Свою славу он получил не зря, вот только не слишком ли много времени они проводят вместе? Вчера он подвез ее домой уже за полночь. Как это отразится на его отношениях с невестой? Красивая пара. Выглядят счастливыми.

Девушка давно перестала чувствовать что‑то, помимо отчаяния и злости. На них она и держалась. Ее бесстрастность ни раз помогала в сложные моменты, но, что такое быть счастливой, Тесс, к сожалению, помнила. И пятилетний срок не помог избавиться от того опустошения внутри, когда она осознала, что это счастье у нее забрали навсегда.

– Уверены? – в сотый раз спросил Хилл.