Тоннель без света
– О, синьора, мое почтение… – он не отказал себе в удовольствии пробежать глазами по ее аппетитным изгибам, потом вспомнил про работу: – Порядок, синьор, кран работает как новый, – для убедительности он пустил воду на полную мощность, затем перекрыл подачу. Ничего не капало.
Сантехник удовлетворенно кивнул. Женщина с интересом его разглядывала. Она была не девочкой (мягко говоря), но фигуру сохранила безупречную, что позволяло носить короткие юбки и обувь на высоком каблуке. Нос был несколько великоват, но все остальное нареканий не вызывало. Волнистые темные волосы струились по плечам. Она помахивала белоснежным ридикюлем.
– Хорошо, спасибо, – с важностью кивнул Ветринский. – Я провожу вас до калитки, там и рассчитаемся. Дорогая, дождись меня.
Представлять свою гостью сантехнику Ветринский, разумеется, не стал. Но Лаура поглядывала на рабочего с интересом. Мужчина был строен, сравнительно молод, сверкал обаятельной улыбкой.
Хозяин проводил «сантехника» до калитки, проворчал:
– Спасибо за кран, ловко у вас получилось, надеюсь, без брака…
– Не сомневайтесь, Дмитрий Олегович, фирма веников не вяжет. А если вяжет, то только фирменные, – Роберт засмеялся, но глаза его уже были серьезными. – Вы взбодрились, коллега. Уже не так все и плохо? Проказник вы, синьор, – Роберт артистично поцокал языком, – аппетитную сеньориту отхватили. Такая скрасит тоскливые шпионские будни.
– Сами, можно подумать, безгрешны, – проворчал Ветринский.
– Отчего же – грешим, – простодушно сообщил Роберт, принимая вознаграждение в виде нескольких купюр. – Но мы и покаяться можем, Дмитрий Олегович. Помню о вашей просьбе, не повторяйте. Удачно провести время. Но не переусердствуйте, – не удержался он от «дружеского» наставления. – Вы уже не мальчик, воздержитесь от всего неестественного. Помните, неуемные игры ведут к травмам и переломам. Чао, бамбина. – Роберт миновал калитку и захлопнул дверь с обратной стороны. Клацнул засов.
Напряжение удавалось скрывать за шутками и смехом. Роберт оставался в образе, пружинящей походкой он направился к фургону, откатил дверь, забросил внутрь сумку с инструментами. Обогнул капот, забрался на водительское сиденье. Фургон был не новый, завелся со второй попытки и покатил вдоль тихой улочки, заросшей субтропической растительностью.
От внимания водителя не укрылось, как на другой стороне дороги пришел в движение салатового цвета седан с эмблемой «Фиата» на капоте, пристроился следом. Роберт чертыхнулся – прилипла‑таки зараза. Избавляться от таких – как отлеплять приставшую к одежде жевательную резинку…
Он сбавил скорость, надеясь, что «Фиат» проскочит мимо него. Но тот и не думал, водитель тоже притормозил. В салоне сидели двое. Машина – копия советских «Жигулей ВАЗ‑2103». Хотя, по совести, наоборот – советские «Жигули» создавали по образу и подобию итальянского «Фиата». Копировалось все – от технических характеристик до деталей интерьера и экстерьера. В первые модели даже печки не ставили – видимо, забыли про российские морозы…
«Фиат» не отставал, держался на удалении, и это создавало неудобства.
– Сочувствую, Дмитрий Олегович, за вас, похоже, плотно взялись… – пробормотал Роберт. – Суровы будни двойного агента, даже не знаю, чем вам помочь. Но спасибо, что поделились опасениями…
Он свернул влево, в переулок – заранее включил сигнал поворота. В примыкающем пространстве с трудом разъезжались две машины, и дома здесь были не для самых обеспеченных жителей Беруджио. Водитель «Фиата» решил не наглеть, выждал и только потом повернул. Дистанция увеличилась, но это не повод уходить в отрыв.
Фургон катил своей дорогой, из выхлопной трубы постреливал дымок. Снова поворот, сравнительно широкая улица, и фургон выехал на небольшую площадь, застроенную старыми зданиями. У вытянутого строения с арочной галереей стояли припаркованные машины. В левом крыле работал магазин самообслуживания (за рубежом их называли «супермаркеты»), справа висела вывеска Bianchezza – именно то, что значилось на комбинезоне Роберта. «Белизна» – по‑русски. До провала оставалось совсем немного…
Роберт сделал полукруг, пристроил фургон рядом с бежевым «Ситроеном» – за рулем сидел усатый малый и кого‑то ждал. «Абориген» равнодушно покосился на вставший рядом минивэн и зевнул. Выходя из машины, Роберт отметил: «Фиат» тоже въехал на кольцо и встал на противоположной стороне.
Насвистывая, Роберт извлек из салона сумку, повесил ее на плечо и небрежной походкой направился в здание. Растворился в темной нише галереи, обернулся. «Фиат» стоял на месте. Из машины никто не выходил. Хоть к святым взывай: Санта Лючия, Санта Моника и прочие Санты… Пришлось зайти внутрь – выбора не оставалось.
За стойкой сидела дама средних лет и, ничего не стесняясь, разглядывала глянцевый журнал. Подняла глаза, удивилась:
– Вы наш новый сотрудник? Я вас впервые вижу. Синьор Конти ничего такого не говорил.
– Новый, – Роберт ослепительно улыбнулся, – Пьетро Паззолини, к вашим услугам, синьора. Дружище Конти просто забыл вас оповестить.
Отворилась дверь в дальнем конце помещения, высунулась удивленная физиономия.
– Вообще‑то – синьорина, – дама приосанилась, смерила работника заинтересованным взглядом.
– Отлично, – пробормотал Роберт, подходя к окну. За колоннами виднелся фрагмент площади, приткнувшийся к тротуару салатовый «Фиат». Из салона никто не вышел. Машина не уезжала. Раздражение росло.
– А вот и первый заказ, Пьетро, – вкрадчиво сказала «синьорина». – Улица Калабри, четвертый дом. Непроходимость канала, подведенного к унитазу. Клиент жалуется на невозможность смыть отходы жизнедеятельности. Они поднимаются и стоят у самой кромки…
– О, это мой профиль, синьорина, – живо откликнулся Роберт и тихо добавил: – Кому, как не мне, разгребать все это дерьмо…
«Фиат» неохотно оторвался от бордюра, выехал на кольцо и пропал в слепой зоне. Через несколько секунд легковушка проследовала мимо и скрылась в переулке. Роберт облегченно вздохнул и направился к двери.
– Подождите, Пьетро, вы должны расписаться в заказе, – встрепенулась дама за стойкой.
– Минуточку, синьорина, я кое‑что заберу из фургона… – Не оборачиваясь, Роберт выскользнул за дверь и припустил к машине…
Без одежды Лаура была еще привлекательнее. Она следила за собой, пользовалась кремами и услугами массажиста. Смуглая кожа матово поблескивала, никаких провисаний, «апельсиновой кожуры». Дефекты имелись только на лице, но и там их еще надо было поискать.
Женщина откинула одеяло, повернулась на бок. Партнер не шевелился. Он лежал на спине лицом вверх, казался спокойным и расслабленным. Глаза его были закрыты. Лаура села на колени, склонилась над мужчиной. Дмитрий Олегович казался спящим. Но дыхание отсутствовало. В лицевых мышцах, если присмотреться, застыла судорога, а на шее осталось крохотное пятнышко – след от укола.
Женщина приподняла ему веко, проверила пульс. Сомнений не было, но убедиться следовало.
– Бай‑бай, мой сладкий, – прошептала Лаура и потрепала мужчину за щеку. – Тебе же было хорошо, перед тем как… ну, ты понимаешь? – она изогнулась, сунула использованный шприц в раскрытый белоснежный ридикюль, стоящий под кроватью.
