Ты принадлежишь мне

Не спешила превратить поцелуй в настоящий. Слишком нравилось происходящее. Питон рвано втянул воздух, будто находился на границе контроля. Там, где заканчивается разум и начинаются оголённые чувства.

И когда тяжёлая ладонь легла на тыльную сторону шеи, сжимая и притягивая, я поняла, что он перешёл Рубикон. Настойчивые губы впились в мои. Жадные, голодные. Такие горячие, что мышцы тут же расплавились, став мягкими и податливыми. Прильнула к нему, отдаваясь новым ощущениям.

Одежда стала неудобной, мешающей, раздражающей грубыми швами возбуждённую до предела кожу. Хотелось стащить её с себя тут же. Соски тёрлись о чашечки почти до боли. И когда ладонь Льва накрыла и сжала грудь, я испытала облегчение и удовольствие одновременно, простонав благодарность в его рот.

С каждой секундой поцелуй становился напористее. Слаще, жёстче. Он не целовал меня. Он брал, клеймил. Трахал мой рот. А мне хотелось ещё большего. Того, что упиралось в моё бедро.

– Ромашка, – выдохнул, отстраняясь на секунду, приподнимая выше мою коротенькую юбочку. Заставив меня до чёртиков испугаться.

 

Глава 2

 

Я вздрогнула, едва не порываясь сбежать, но вместо этого замерла, дрожа от возбуждения. Если бы и удался манёвр, далеко трясущиеся ноги меня бы не унесли. Скорее, опустившись на карачки, направилась бы к выходу, а Питон бы сцапал на полпути, заглотив добычу не разжёвывая.

Но, похоже, Лев и не заметил, не понял, как меня назвал. Чьим прозвищем. И до меня дошло, что, как бы ни пленила его работница «Рая», думал он сейчас о своей племяннице. Обо мне. И я вдруг ощутила, что ревную сама к себе.

На миг оторвавшись от губ, усадил иначе, так, что теперь я находилась на нём в позе наездницы, остро ощущая сквозь бельё твёрдое подтверждение его желания. Большого желания. От соприкосновения напряжённого клитора и его члена ударом тока прошило тело, заставляя изогнуться. Пропуская через каждый позвонок электричество.

Поймала губами его губы, делясь выдохом и вздохом. Ощущая ласку его языка.

То, что он делал со мной, не шло в сравнение с теми чувствами, что дарили другие мужчины. Точнее, парни, ещё не доросшие до этого высокого звания. Их было немного, но всё же каждый вмиг превратился в старый кадр на фотоплёнке. Выгоревший на солнце.

Мутным взором прошлась по толпе. Большинство посетителей смотрели на нас с явным возбуждением на лицах. Словно мы устроили для них заранее подготовленное шоу. И когда один из охранников заметил, насколько я увлечена делом, нас закрыли тяжёлыми шторами от чужих глаз.

– Твой запах сводит меня с ума. – Питон провёл носом по изгибу шеи, втягивая воздух, прикусил тонкую кожу, причиняя сладкую боль и вызывая мурашки. Жмурюсь от удовольствия, опасаясь, что моя влага испачкает ему брюки. От этой мысли стало стыдно. И сладко.

Лев вновь прижался к моим губам, словно он – утопающий, а я – единственная, кто может поделиться с ним кислородом. Живительным даром, которым владею лишь я. Опьяняя собственным голодом, одержимостью мной. Целовал меня, не желая дать и минуты опомниться, оттолкнуть его. Сжимая мои ягодицы, задирая юбку до поясницы.

В голову ударила горькая мысль, что я веду себя неправильно. Так нельзя. Это противоестественно, грязно. Порочно и стыдно. Настолько, что в этот момент я бы отдала часть жизни, лишь бы не знать, кем мне приходится Лев.

Задыхаясь, отстранилась, упираясь ладонями в широкие плечи, которые тут же напряглись. А руки на мне сжались сильнее. Питон невербально дал понять, что он никуда меня не отпустит. Даже если я буду очень просить. А это значит, что на моей стороне лишь правила «Рая», постулаты, которые принимает каждый сюда входящий.

Посмотрела на него пьяно сквозь прорези маски. Вглядываясь в серые, штормовые глаза, которые сейчас затопил зрачок. Делая их почти полностью чёрными. Опасными.

– Мы договорились на один поцелуй, – сбиваясь, напоминаю условия сделки.

Мои слова медленно добрались до сознания возбуждённого Питона.

Когда Лев подался чуть вперёд, так, что мы почти касались друг друга носами, я замерла, забывая, как дышать. Заглянул мне в глаза. Словно ища в них ответы на свои безмолвные вопросы. И я вдруг поняла, что для него происходящее вовсе не игра, правила которой известны всем на этом этаже. Багров забылся, потерялся во мне.

И это был лучший подарок на Новый год, Рождество и день рождения, вместе взятые. За всю мою жизнь. Простая девчонка, выращенная как сорняк в детском доме, вдруг обрела власть над таким человеком, как он.

Вздрогнула, когда его пальцы коснулись маски.

– Сколько будет стоить, чтобы ты сняла маску? – спрашивает севшим голосом. Сухим, потрескавшимся, как выжженная солнцем земля.

Пробуя не терять самообладания, отвожу его руку, но вместо того, чтобы её убрать, он сжимает мой подбородок. Изучает моё лицо. И я слышу бешеное биение своего сердца, ток крови в ушах, перекрывающий все посторонние звуки.

Меня опутывает чистый, неразбавленный страх.

Заглядываю ему за плечо, забыв, что мы скрыты от других гостей. Понимая, что охрана не придёт мне на выручку.

– Я могу сделать для тебя всё, но не снять маску, – выдыхаю заготовленную на такие случаи фразу, не до конца понимая её значение. Меня так учили.

Единственное, что я сейчас понимала, – возможно, это мой единственный шанс быть с ним. Быть его. Хотя бы ненадолго. На короткий промежуток времени. Чтобы завтра я могла вновь притворяться, что он для меня всего лишь дядя.

Питон притянул меня ближе, поцеловал губы мимолётным касанием. И откинулся на спинку стула.

– Я хочу попробовать тебя, – произносит слова, значение которых мне не понять. Мы же целовались… Что он имеет в виду? Рядом витала мысль‑догадка. Но такая порочная, что я не восприняла её всерьёз.

Губы горели и тут же сохли. Я облизнулась, боясь выдать свою неопытность. В таких заведениях скромность – последнее, чего ждут от обслуживающих девочек.

– Сядь на стол, – приказал Питон, развеивая мои сомнения. Подсказывая, что я его основное блюдо.

Он действительно хочет сделать ЭТО?

 

Глава 3

 

У меня совершенно не вязалась та ласка, которую, кажется, он мне предложил, с этим местом. С незнакомкой, чьё лицо он даже не видел. И никогда не увидит.

Должно быть, в моих глазах слишком явственно читалось удивление. Питон смотрел неотрывно, цепко. Так остро, что я резалась об этот взгляд. Холодная ухмылка на миг скривила губы. Циничная и равнодушная.

– Ты же сказала, что можешь сделать всё, – напоминает вкрадчиво, – поэтому опусти свою задницу на стол.

Странно. Но Лев, будучи в облике дяди, никогда не разговаривал со мной таким тоном. Как бы ни злился. А эту эмоцию я выбивала из него чаще всего.

Сейчас же мне казалось, что незнакомка в маске для него всего лишь вещь. Не дороже надувной куклы.