В поисках любви

Вокруг них проплывали другие гондолы с такими же парочками, которые кокетничали друг с другом, обнимались, а некоторые уже целовались, прикрывшись веерами. Разговор лился плавно и неторопливо. Доменико расспрашивал Катю о её семье, интересах, образовании. Ей пришлось придумать, что она из благородной русской семьи князей Долгоруковых – в голову пришла её тезка Екатерина Долгорукова, любовница и вторая жена русского императора Александра II. Конечно, они жили веком позже, но почему бы не воспользоваться именем.

– Мой дед, которого тоже звали Доменико Скарлатти, был знаменитым композитором и музыкантом. Он прекрасно играл на клавесине, – рассказывал Доменико. – Я унаследовал талант от него и просто обожаю фортепьяно и клавесин.

Дальше он рассказывал о себе, о своей семье, которая была родом из Неаполя, и о том, как он любит Венецию.

– Это невероятный город, – болтал Доменико. – Каждый раз, когда я сюда приезжаю к моему другу Джакомо, со мной происходят разные прекрасные истории и неожиданные встречи. Как, например, сегодня – я познакомился с удивительной, красивой и образованной русской синьориной. Даже через маску видно вашу красоту. А давайте снимем наши маски и посмотрим друг другу в глаза? Вдруг сегодня ночью родится что‑то большее, чем просто симпатия?

Катя сняла маску и уставилась на молодого человека. Он оказался красив своей южной красотой, как наверное, был сам бог Аполлон: теплые глаза шоколадного цвета, немного смуглая кожа, прямой римский нос, темные кудри, которые были видны, потому что парик Доменико тоже снял. Он немного напоминал по внешности певца Тото Кутуньо, песни которого Катя когда‑то с упоением слушала. Их лица сближались все ближе и ближе, и, наконец, их губы слились в долгом сладком поцелуе. На другом конце гондолы Света и Джакомо Казанова уже целовались во всю. Гондольер не обращал на них никакого внимания. Очевидно, он уже давно привык к таким сценам.

«Но так же нельзя, в первую встречу и уже целоваться, – проносились мысли в голове у Кати. – Хотя мы в Италии XVIII века, в Венеции. Может, это просто сон, а во сне все можно. Но какой волшебный сон!»

Гондола подплыла к берегу и остановилась. Джакомо Казанова предложил всем прогуляться и посетить игорный дом.

– Вы увидите, как я ловко обыгрываю других, – хвастался он. – Я выигрываю всегда. Ну или почти всегда.

Они сошли на берег, прогулялись снова вдоль каналов, и девочки увидели странный мост над головой.

– Это мост Вздохов, – рассказал Скарлатти. – Он соединяет дворец Дожей, где раньше находился суд, с местными казематами. Осужденные на смерть преступники возвращались из здания суда в тюрьму по этому мосту, сопровождаемые стражей. При этом проходя по нему они могли бросить последний взгляд на свободную Венецию и сопровождали его глубоким вздохом.

– Около этого моста нужно обязательно поцеловаться, такая традиция, – настаивал Казанова и притянул к себе Светлану. Доменико Скарлатти тоже не отставал, и Катя все больше и больше влюблялась в него.

В казино девушки сначала посмотрели, как играет Казанова – он, действительно, выиграл довольно крупную сумму денег. Потом они все вместе пили сладкое десертное вино с вкусными пирожными, смеялись над шутками молодых людей и их головы кружились все больше и больше. Вдруг Катя заметила, что Джакомо и Светлана уже куда‑то исчезли, и они с Доменико остались одни.

– Они решили уединится – здесь есть много комнат, где можно это сделать, – сказал Скарлатти, заметив, что Катя озирается по сторонам в поисках подруги. – Не угодно ли милой синьорине тоже побыть со мной наедине? Это было бы так прекрасно, я уже влюблен и пылаю нежной страстью!

Катя хотела строго ответить, что в первую встречу просто неприлично просить такое. Но молодой человек был настолько безукоризненно вежлив и внимателен, что она просто не могла грубить. Девушка, как могла вежливо, объяснила свои жизненные принципы и добавила, что он ей тоже очень нравится. Но в первую встречу она никогда не уединяется с мужчинами, нужно узнать друг друга получше. Доменико нисколько не рассердился и сказал, что он все понимает. Они продолжали непринуждённо болтать и смеяться. Потом они вышли на улицу и Катя увидела, что уже брезжит рассвет. Первые утренние лучи солнца заливали площадь Святого Марка и собор, который от этого казался ещё красивее, чем днём.

 

Виды Венеции

 

– Мы уже уезжаем сегодня, – забеспокоилась Катя, – где же Светлана?

– Не беспокойтесь, милая Екатерина, – сказал Скарлатти, – мой друг – очень галантный и порядочный кавалер. Он обязательно проводит вашу подругу в отель. Разрешите мне тоже проводить вас, если вам пора собираться.

Катя назвала отель, который, как оказалось, существовал уже в XVIII веке. Он был недалеко, и Доменико проводил её как раз до той двери, через которую они вышли вечером на улицу. Он поцеловал Кате руку и сказал:

– Я был безмерно счастлив познакомиться и вами и надеюсь, что мы еще когда‑нибудь встретимся. Приезжайте в Венецию, спросите любого, как найти Доменико Скарлатти – и вы найдёте меня. Я решил обосноваться здесь. Желаю вам хорошей дороги. Я догадываюсь, что путь из Венеции в Российскою империю на карете долгий и нелегкий.

Потом об пообещал, что если когда‑нибудь приедет в Санкт‑Петербург, то обязательно найдёт Екатерину Долгорукову.

«Жаль, что это буду не я, – думала Катя. – Интересно, он серьёзно говорит, или это пустые обещания?»