В разбитом сердце

– Ты решил устроить мне представление, чтобы задать такой нелепый вопрос? Мальчишка! – фыркнула она и хотела вернуться к сбору сумки, но я перехватил ее руку и очень грубо дернул в сторону стены. Из‑за того, что я был зол, я не мог умерить свою силу. Она взвизгнула и зажмурилась, когда я всем телом вжал ее в бетон, а руки пригвоздил по сторонам.

– Наигралась с одним студентом, теперь решила порезвиться с другим? А как же твои хваленые моральные устои, профессор Грин! – прошипел я ей на ухо.

– Ты совсем спятил! – завопила она, пытаясь освободиться из моей хватки, но почти моментально сдалась. Силы были неравны. Подавить ее трепыхания было так же легко, как удержать хомячка. – Откуда ты вообще приплел сюда Гидо, не пойму? И почему я должна перед тобой оправдываться?!

– Я не могу спокойно смотреть, как ты флиртуешь с другими! Я пошел тебе навстречу и сделал вид, что между нами ничего не было, а ты что? Милуешься с одним из моих лучших друзей, строишь ему глазки у меня на виду, зато игнорируешь меня! Неужели совсем забыла, как страстно мы целовались недавно? Может, мне стоит напомнить? Гидо никогда в этом со мной не сравнится!

В гневном запале я наклонился к ее губам, чтобы поцеловать насильно. Она уворачивалась в разные стороны, пока я не зафиксировал ее челюсть. Кассандра попыталась отпихнуть меня освободившейся рукой, но сдвинуть меня хоть на сантиметр было все равно что сдвинуть стену. Мне хватило и одной руки, чтобы подавить сопротивление. Я быстро завладел ее ртом, с силой проталкивая язык. Она мычала и безрезультатно пыталась отбрыкаться. Мне в голову хлынули гормоны. Она была слаще меда и пахла так же соблазнительно, как в день нашего первого поцелуя. В штанах стало тесно, и я дал ей это прочувствовать, прижавшись бедрами к ее животу. Силы Кассандры потихоньку начали таять, и она перестала вырываться, отвечая на мой поцелуй. Получив свое, я инстинктивно ослабил хватку, не понимая, что с ее стороны это всего лишь уловка, чтобы высвободиться. Собрав оставшиеся силы, Кассандра резко оттолкнула меня и в следующий миг со свистом влепила мне смачную пощечину. Мы стояли друг напротив друга, полусогнувшись, и прерывисто дышали.

– Ах ты, мелкий паршивец! Я тебе по‑настоящему симпатизировала, а ты что вытворяешь?! Кто я, по‑твоему? Наивная школьница? Теперь я действительно жалею, что дала с тобой слабину! Решил, что получится играть на моей слабости? Черта с два! Убирайся!

Она злобно швырнула ключи в сторону двери.

Мысли хаотично метались в голове, и я не мог ясно соображать. Я не хотел доводить все до крайности, но и себя укротить был не в состоянии.

Я схватился за горящую от пощечины щеку. И откуда в этом малюсеньком теле столько силы? Она меня неплохо приложила! Красный след по‑любому останется, но я это заслужил.

– Не гони меня! – взмолился я, не зная, что мне делать. Я не мог даже взглянуть ей в лицо. Мне было и стыдно, и больно. Насильственная демонстрация моего безысходного положения не сработала. Я лишь превратился в еще большего ублюдка в ее глазах.

– Почему все так? Почему ты отвергаешь меня, хотя позволила тебя касаться? Зачем сделала вид, будто между нами ничего не произошло? Я вижу, я тебе нравлюсь, поэтому не делай из меня дурака! Неужели и правда ничего нет? Тогда откуда эти чувства, эта ревность? Объясни мне! Я хочу быть ближе к тебе! И ты тоже хочешь, иначе не разрешила бы себя поцеловать! Даже не пытайся оправдываться, что ты была пьяная! Ты все прекрасно осознавала, понимала и чувствовала! Хочу, чтобы ты доверилась мне! Хочу видеть твою настоящую улыбку! Понять, почему ты грустишь! Стереть печаль из твоих глаз! Позволь быть рядом!

– Замолчи! – заорала она так громко, что я наконец посмотрел на нее.

Она осела на пол, и из ее глаз потекли слезы. Я ужаснулся и моментально рванул к ней. Не думал, что сделаю ей своим признанием настолько больно. Любая моя бывшая, признайся я в чем‑то подобном, прыгала бы до потолка от счастья, но для Кассандры мои чувства были обузой.

– Прости! Прости меня! – начал оправдываться я, упав на колени рядом с ней и заключив ее в объятия. – Я больше не скажу ничего! Прости, только не плачь!

– Ты ничего не понимаешь! Ты глупый, глупый мальчишка! – причитала она мне в плечо. – Говоришь все эти слова на эмоциях, но ведь и сам прекрасно понимаешь, что все это неправильно! Это всего лишь увлечение! Ну переспим мы, а что дальше? Это несерьезно, а на кону стоит так много! Зачем?! Зачем ты пришел сюда?! Не сбивай меня с толку! У меня и без тебя сейчас каша в голове!

– А если бы я был серьезен, Кэсси? Если бы хотел рискнуть? Дай мне хотя бы маленькую надежду, и тогда я обязательно сделаю так, что мы сможем быть вместе! Не отталкивай меня!

– Я не могу! – заявила Кассандра решительно, высвободилась из моих рук и отвернулась. Она поднялась и вытерла слезы, возвращая себе самообладание. – Я не готова и не хочу этого, Лео. Ты мой студент. Будет лучше, если на этом мы остановимся. Это моя вина, что все так сложилось и зашло настолько далеко.

Я усмехнулся горько.

– От того, что ты свалила вину на себя, мне не легче. Но я уважаю твое решение.

Я не стал переубеждать ее или настаивать на своем. В этот момент я ясно видел: причина, по которой она не желает со мной близости, кроется не только в том, что я ее студент. Разница в возрасте и положении – тоже всего лишь удобная отговорка, чтобы отказать. Что‑то куда более серьезное мешало ей согласиться на отношения, и она не хотела говорить мне об этом. Если даже в такой момент я не смог пробиться через ее стену, мои дальнейшие усилия не дадут никакого результата. Все только усугубится, она совсем закроется от меня.

Мне реально не везет… мои чувства оказались не нужны – уже во второй раз. Настоящая насмешка судьбы. Возможно, мне просто бумерангом вернулось мое свинское отношение к подружкам. Я ведь тоже отказывался принимать их любовь, а теперь, когда я сам был готов открыться для этого чувства, мне плеснули холодной водой в лицо.

Кассандра встала вполоборота и взглянула на меня на удивление очень нежно. Ее глаза покраснели от слез, одежда была растрепана, а еще я оставил отчетливые следы на ее запястьях. Я слишком сильно стиснул их, и теперь у нее появятся синяки. Сейчас, когда мой гнев остыл, я ощущал одно лишь горькое раскаяние.

– Спасибо. И, пожалуйста, прекрати ревновать меня к другим студентам. Ты как никто другой должен понимать, что я не допущу отношений со своим учеником.

– И от этого понимания мне тоже не легче, – ответил я с сарказмом. – У меня и до этого не было права ревновать тебя. Ты все правильно сказала, ты не должна передо мной отчитываться.

Опустив голову, я побрел в сторону двери. Подняв с пола ключи, я отворил ее.

– Прости меня. Я причинил тебе боль. Я больше не буду тебя донимать, – сказал я напоследок.

– Лео, и ты меня прости! Я тоже сделала тебе больно, но, поверь, так будет лучше для нас обоих. Если бы мы пустили все на самотек, потом было бы еще больнее, – ее голос прозвучал сдавленно, словно ей пережали горло.

– Ты сейчас убеждаешь в этом саму себя или меня? – задал я риторический вопрос, после чего вышел из кабинета, оставив ее наедине с собой. Теперь каждому из нас предстояло в одиночку бороться со своими демонами. С ее нежеланием дать мне шанс я ничего не мог поделать. Дальше я буду подавлять свои чувства к ней. Такой вот незатейливый выход.