Вероломное вторжение
– Не в лесу, Георгий. Чем порадуешь?
– Есть плохая новость и, возможно, хорошая. С какой начать?
– С любой.
– Ну, тогда так. Среди всех наших сотрудников добровольца мы не нашли. Причины у всех веские, но нам от этого не легче.
– Великолепно! – съязвил Якутов. – А вторая новость?
– Возможно, он, – Георгий подтолкнул Сергея вперед.
– Легок на помине! – Якутов театрально всплеснул руками. – Вы, Сергей Вадимович, уже в лабораторию сбегали?
Лысаков испуганно покачал головой. Выручил его Юрий:
– Не поверишь, Дмитрич, у тебя в подъезде нашли.
– Я против! – заявил Якутов.
– Да ладно тебе! А кого мы еще найдем?
– Не знаю! Он еще не готов, в нем полно романтики. Тут нужен другой подход.
– Мы, если что, его проконтролируем, – настаивал Георгий.
– Нет!
Георгий указал Сергею на ближайшую комнату.
– Подождите там, а мы урегулируем вопрос.
Лысаков на ватных ногах покрутился в коридоре. Его потянул за руку Мамин:
– Пошли на кухню, чаем угощу.
Сергей молча принял приглашение. Мамин засуетился, погремел посудой, и через минуту перед гостем стояла чашка с горячим напитком.
– Ты уж не обижайся на Дмитрича, – начал уговаривать Сергея Мамин. – Ты правильно заметил: не всегда он нормально с людьми разговаривает.
– А вы давно его знаете?
– Почитай, лет пятнадцать. Познакомились в институте – поступали вместе. Сдружились – и на всю жизнь.
Лысаков покачал головой, хлебнул кипяток.
– А у меня пока такого друга нет.
– Будет, – уверил его Мамин, – обязательно будет. Если Дмитрич тебя возьмет, может, и среди нас такого встретишь.
– Был бы рад! – восторженно ответил Лысаков.
В коридоре послышались приглушенные голоса, кто‑то кому‑то что‑то доказывал. Неожиданно Якутов прокричал:
– Хорошо! Давай сюда своего гения!
– Парень, иди сюда! – сразу же прокричали следом.
Сергея буквально сдуло с места. В коридоре он едва не налетел на группу физиков.
– Осторожнее, медведь! – проворчал Якутов. – Тебе нереально повезло, парень, благодари за это Георгия Юрьевича, – указал он на кряжистого богатыря. – Завтра придешь ко мне, вот адрес, – он сунул Сергею бумажку. – Я освобожусь в три часа. А теперь прощай.
В состоянии, близком к экстазу, Лысаков пожал всем руки и выскочил за дверь, и только на лестничной площадке он позволил себе бурно выразить чувства. Повезло так повезло! Может, Якутов не такой уж и страшный?! Может, он и на дружбу согласится?!
Переполненный чувствами, Сергей выскочил на улицу. Куда теперь? Он вспомнил, что обещал Ольге культурную программу. В театр? В кино? Пожалуй, в кино. Билетный киоск как по волшебству вырос неподалеку. Изучив программу вечера, он купил два билета на старый (точнее, даже старинный) великолепный фильм «Покровские ворота» тысяча девятьсот восемьдесят второго года выпуска. Ровесники Лысакова кинотворчество СССР не «переваривали», однако ему нравились эти шедевры. Вообще Сергей считал, что тогда, в шестидесятых – восьмидесятых годах двадцатого века, отечественное кино достигло пика своего развития, и лучшего, был уверен Лысаков, киноделы придумать уже не смогли. И потом, в постсоветское время, в родной киноиндустрии наблюдался лишь спад. Так думал молодой человек – житель середины двадцать второго века и надеялся, что подруге фильм, снятый полтора столетия назад, также придется по душе.
Не теряя времени, Сергей позвонил Ольге. Девушка ответила сразу:
– Освободился уже?
– Да, только что. И у меня для тебя сюрприз.
– Щенку хозяина нашел?
– Какому щенку… А, щенку… Нет, я о другом.
– А я пока только об этом и думаю. Так чем порадуешь?
– Пойдешь со мной в кино?
– Дай подумать, – продолжила кокетничать девушка. – А почему бы действительно не пойти.
– Тогда я в четыре зайду за тобой. По дороге расскажу еще одну новость.
– Рассказывай сейчас.
– Нет, по дороге в кино.
– Рассказывай, а то не пойду!
– Оля!
– Хорошо, не злись. К четырем буду готова.
Сергей вздохнул и отключил телефон. Куда теперь? Как говорится, куда глаза глядят. А глядели они в сторону Невы. Сергей выбрался на Мытнинскую набережную, через реку кинул взгляд на здание Кунсткамеры, на краешек Университетской набережной, на Стрелку Васильевского острова, Биржу… Трудно было поверить, что многим зданиям по триста – четыреста лет!
Он поглядел налево и, щурясь на солнце, посмотрел на купавшийся в золотых лучах светила шпиль Петропавловского собора, не менее древнего, чем другие достопримечательности города. Сергей вспомнил, что собор был завершен примерно в первой половине восемнадцатого века, и строил его, кажется, итальянец[1].
Лысакова вдруг посетила неожиданная мысль: почему же все эти здания сохранились до нынешних дней? Ведь большевики должны были уничтожить их как пережиток империализма! Крепости, соборы, не говоря уже о Зимнем дворце – все это символы царской власти. Как большевики в годы своего культурного варварства смогли оставить в неприкосновенности такое великолепие! Или это и есть то самое «вечное искусство», не подвластное влиянию идеологий?
[1] Петропавловский собор возводился с 1712 по 1733 гг. по проекту швейцарского архитектора итальянского происхождения Доменико Трезини.
