Весы Правосудия Божиего. Книга третья

«Прости их, Господи, ибо они не знают, что творят». А творили такую жуть, что даже удивительно, как все‑таки выжил этот народ.

Есть у россиян одна, да нет, не только одна, отличительная черта, какой не обнаруживается у других народов. Это умение оправдать себя даже после таких изуверств, как отречение от веры с последующим уничтожением священников и церквей, «да чаго уж там, ляпи»…

«Нет, мы тут ни при чем, это большевики с коммунистами». Дескать, не наши отцы и деды гордились тем, что расстреливали попов, взрывали храмы, в Сибирь вывезли практически всю интеллигенцию, и не будем говорить уж о тех, кого попросту поставили к стенке без суда и следствия, миллионы.

Люди, вы даже представить не в силах, в какой чудо‑стране могли бы жить, не разрушай мы сами ее. Богатая Россия говорим. Да уж, да вы пойдите и гляньте, в какой развитой стране мира сего есть такой бардак, как у нас.

Почему наши старики живут за чертой мизерии, так что и смотреть то на них стыдно и даже больно, беззубые, в лохмотьях, бредут по бездорожью за несколько километров к автолавке, что приезжает раз в месяц и то не до каждой деревни. С пенсией в кармане, которой хватает разве что на элементарные продукты пропитания, и не будем уже говорить о лечении.

Мы, страна, победившая в революции, одолевшая фашизм, строившая коммунизм, расщепившая атом, покорившая космос, затем снова перестроившаяся на демократию, а все живем, как будто не мы победили, как раз наоборот, будто у нас ни хрена нету – ни в земле, ни в мозгах.

Почему одни те, у кого есть средства лечиться, едут в побежденную Германию за баснословные деньги, а у бедного старичка, да хоть отечественного производства, и зубов‑то во рту нет.

Странно, мы гордимся собою, а в то же время заграничные товары у нас в цене и уважении, все мы зависим от экспорта сырья, а не изделий.

Почему у нас в двадцать первом‑то веке нет дорог? Что, нефти да камней не хватает? Техники нет? При космических технологиях! Или рабочих рук дефицит?

Да ладно, наверно, после нас все же станет мир лучше, будем надеяться, но для этого надо хотя бы камень на камень поставить научиться и оставить за собой стройку так, чтобы чисто и прибрано было, а не руины церквей да бурьян, что по пояс, вместо пшеницы на плодородных угодьях.

Он сам не заметил, как умудрился улететь в своих размышлениях на дальнюю орбиту информационного поля и бродить там в поисках ответа на вечный вопрос, а почему, дескать, все оно так, а не этак?

Ну как же, решение само нашлось: в далекой молодости они на службе в армии напевали неизвестного, но явно гениального автора слова – «ведь первым быть без второго нельзя, так вместе шагают дружно». Подразумевалась армейская жизнь, где зачастую, стоя в строю, приходится на «первый‑второй» рассчитаться.

Ну да, а в жизни, по‑видимому, тоже, хоть совершенно иначе, но так оно есть, первые те, у кого дороги без ям, и старики при пенсиях таких, что на лайнерах круизных, где «все включено» путешествуют по миру да в ус не дуют.

Ну а вторые – это мы, весь постсоветский союз и его сателлиты, ни дорог, ни пенсий и близко сравнимых со стоимостью кругосветных суперлюксов…

 

Закономерность

 

Тем, кто желает первыми быть,

Непременно нужны вторые,

Да и вторым без первых не слыть,

Но права вторых другие.

На первых ровняясь, в ногу шагать

Стараются страстно вторые.

Двигатель вечный, право сказать,

У первых на рабстве вторые.

 

Да уж, так оно и есть на этом свете, вон, единица, она и правда прямая стоит, вроде как смотрит вперед, а двойка согнулась, словно копает, поразительное сходство с первым и вторым. Не так ли, мой друг?

Вернувшись в реальность после полета в бесконечном пространстве размышлений, Бронька был уже полностью уверен, что при положительном исходе бриллиантового предприятия, полученные средства он потратит на благое дело, в точности на какое – это пусть подскажет время, случай или новая мысль.

Решение было принято, оставалось только действовать, и да поможет Господь, ибо благое дело задумано.

Отчет он себе отдавал, не просто все будет…

Во‑первых, надо пойти в посольство и заявить о своей пропавшей персоне получить некий документ, с которым мог бы вернуться на родину.

А может, разумней будет обратиться к Виталику, пусть он как профессиональный папарацци или с помощью адвоката разузнает, что да как насчет моей персоны, наверняка ведь считаюсь без вести пропавшим или вообще причислен уже к лику святых. Шутки в сторону, на этот раз все серьезно, гражданин Климов.

Хочу ли я снова стать гражданином своей родины? Глупый вопрос, конечно же да! И не только им стать, но и доказать, что не зря же рожала меня моя мать.

 

Вот я молодец: двадцать пять лет спустя вдруг появился, разыскал Виталика, беспардонно дал ему задание найти остальных пацанов с целью встречи, а сам нахожусь в Испании под вымышленным именем, даже не догадываясь, как же выбраться из своей застоявшейся ситуации.

Адвокат, адвокат… так есть же у меня адвокат, дочка Янки, чего же искать на стороне, раз есть прямо тут, под рукой, да ведь дочка она моя по сути и наверняка поможет разобраться в хитросплетениях законодательства.

Было пару весьма курьёзных случаев сразу после ее приезда в Испанию.

Девчонка семнадцати лет, только что закончив языковой колледж, приезжает к своей маме, которая после развода с ее отцом спустя пару лет встретилась, полюбила и живет с другим мужчиной, Бронькой.

В аэропорту ее встретили, привезли домой, ну и после нескольких дней акклиматизации, по рекомендации Янки, дескать, хватит на пляже валяться, пора и делом заняться, маленькая сама вышла на поиски работы и тут же устроилась на работу в ближайший ресторан мыть стаканы.

Как оказалось, в тот самый, в котором они с Янкой вместе трудились и заодно ушли оттуда в один прекрасный вечер, показав палец алчному толстопузу.

Пару дней отработав смену, она приходила, как и положено тинэйджеру, не показывала особых эмоций, а надев наушники, удалялась в свою комнату, не распространяясь впечатлениями о новой жизни.

По ее поведению, разумеется, было заметно, конечно, что молодая особа не очень довольна происходящим вокруг ее персоны, но до конфликта не доходило, а посему никто и не настаивал на детальном отчете о ее впечатлениях.

Попробуй ты, взрослый человек, общаться с семнадцати летней дамой, причем в ситуации, какая была у них.