Волна. Лето, зима, весна… и снова…

Отблеск костра на ее лице, всегда таком красивом. Самое красивое лицо в мире! Дети от Лены не отходят. Обступили со всех сторон, сейчас подерутся за место рядом с ней. Она одинаково внимательна к каждому. К ней выстроилась целая очередь, Лена выдает по две картофелины и по четыре куска хлеба. Кто‑нибудь периодически заслоняет ее от меня. Ее подруга и вожатая Ирка не отлынивает, помогает Лене, такая же ответственная. Но делает она это без всякого удовольствия. Дети это чувствуют, но у них нет выбора. Им приходится принимать того, кого им назначила судьба. Им – Ирку, мне – Лену. Повезло! Наташа с нами не пошла.

Весь вечер держусь от Лены на расстоянии, не подхожу к ней, но не свожу с нее глаз. Смотрю на нее все время, но так, чтобы она этого не заметила. Постоянная забота о других делает ее еще привлекательнее. Как же мне повезло попасть к ней в отряд! Что было бы, попади я к этой ее подруге. Был бы бунт на корабле. Но такого со мной произойти не могло. Встреча эта не случайна. Все вышло так, как и должно. У меня лучшая вожатая на всем белом свете! Если кто и был здесь на своем месте, так это Лена.

Лена заметила, что я сижу в сторонке, держусь особняком. Она обратилась ко мне, но уже с беспокойством в голосе. Пришлось убеждать ее, что со мной все хорошо, что я в полном порядке, ничего не болит и настроение тоже отличное. Да, по мне действительно не скажешь. Думаю, со стороны все выглядело совершенно иначе. Но тогда меня это не заботило, мне было важно только то, что происходит у меня внутри. А внутри у меня происходило нечто совершенно для меня новое и удивительное, ни на что не похожее и ни с чем несравнимое, не поддающееся описанию. Это, безусловно, нечто приятное, но в то же самое время вызывающее грусть, томление. Мне хотелось что‑то сказать, что‑то сделать, но я не понимаю, что именно и как. Если все‑таки как‑нибудь обозначить это мое состояние словами, то приблизительный их смысл был бы таким – за нее отдам все на свете, не колеблясь ни секунды. Все что угодно! Если нужно то и жизнь! Отличный способ проверить свои чувства – задать себе только один этот вопрос и дать на него только один ответ, честный. Все сразу же станет на свои места. Дать такой же ответ в связи с другими людьми у меня вряд ли получится.

Лене жертвы не требовались. Наоборот, находиться рядом с ней было безопасно. Она человек, который не нарушает правил, если за что‑то берется, то делает это достойно, качественно, с полной отдачей. Не все родители уделяют своим чадам столько же времени, внимания и заботы.

Дети от похода в восторге. Мне тоже очень понравилось, потому что в этот вечер случилось то, что обнаружило мои чувства. Это произошло случайно. Лена заметила мой взгляд. Она уловила его. Это был момент, мгновенье, которое длилось целую вечность. Секунды, в которых уместилась вся моя жизнь, все слова, мысли, чувства. Она заметила и сразу же все поняла.

Мы возвращаемся обратно. Лена держит за руку одну маленькую девочку из отряда своей подруги Ирки. У ребенка не получилось поджарить хлеб, кусочек соскочил с ветки, которую она протянула, и упал в костер. Она расстроилась. На помощь ей пришла Лена. Они вместе поджарили хлеб. С тех пор девчушка от нее не отходит. Похоже, Лене придется укладывать ее спать. А у меня снова не вышло заговорить с ней. Мои желания совпадают с желаниями этой маленькой девочки. Меня точно так же тянет к Лене, мне хочется, чтобы она держала меня за руку, и мне хочется, чтобы она уложила меня в постель. Мне дана свобода, которой я не желаю пользоваться. Я не собираюсь покидать корпус на ночь, в моих планах вернуться вместе со всеми и лечь спать в десять, потому что она обязательно заглянет к нам. А мне просто необходимо сегодня находиться на месте. После того, что было на горе, мне нужно заглянуть в эти глаза еще раз. Что я ожидаю в них увидеть? Не знаю. Быть может, хочу убедиться, что все нормально, как раньше. А может, хочу узнать, что теперь и что же дальше.

То, что Елена приняла за грусть, было иным. Такое всегда происходит с влюбленными людьми. Тогда мне об этом еще не было известно. Неужели так бывает? Стоило мне увидеть Лену, и все изменилось раз и навсегда. Это странное, непривычное чувство, но от него не хочется избавляться. Оно и мучительное и сладкое одновременно. Жар, который не проходит. Состояние измененного сознания, которое кажется единственно возможным. Второе рождение, пробуждение. Я даже уже не помню, как было до того. Как мне вообще жилось раньше? Неужели меня могло что‑то интересовать или радовать без Лены, когда мы с ней еще не были знакомы?! Разве могло в этом мире быть что‑то еще?! Невероятно!

Если Лена правила соблюдала, то со мной дело обстояло иначе. Все у меня было против правил. Такой бунтарский дух присущ всем в моем возрасте. Просто одни это выражают, другие нет. Я из числа первых. Баба Яга против, как говорится. Весь взрослый мир – враги. Родители, учителя в школе, сопровождающие в лагере. Все они словно сговорились. Сплошные «нельзя» и «надо». Почему нельзя, кому надо, зачем надо?.. Лагерь в Юрмале служил тем местом, где можно было выпустить пар. Этого лагеря уже нет, есть другой – сплошные правила. И вот незадача – нарушать их я не желаю! Причиной тому Лена. Мне же не хочется, чтобы у нее были неприятности! Но еще я не хочу показаться занудой! Мне приходилось заставлять себя сделать одну‑две затяжки только для того, чтобы Лена не заскучала от моего послушания. Она уже видела эти мои выходки ранее и ничего не сказала. Лена не делала мне замечаний, не читала нотаций, уважала мои интересы, доверяла мне и предоставляла свободу, в отличие от остальных. Мне же хотелось оставаться в полном ее распоряжении и власти. Потуги казаться хуже, чем я есть на самом деле, выглядели смешно. Но мне казалось, что это делает меня старше, взрослее.

Этим вечером Лена к нам в комнату забежала лишь на секунду, выключить свет.

 

Глава 7

 

Сегодня нужно пройти рубеж, пересилить свое стеснение и заговорить с ней, установить связь. Но действовать нужно наверняка. От одной только мысли об этом меня охватывает сильнейшее волнение. Сегодня утром Лена была со мной ласкова, впрочем, как всегда и со всеми. Ничего не изменилось. Мне очень нравится просыпаться от ее голоса. Она будит нас по утрам и задает настроение на весь день. Лена встает рано и каждый раз видит меня в этом еще сонном, неуклюжем состоянии. Мне никак не удается проснуться раньше нее. Да, я люблю поспать, люблю еще и поваляться, но это дома. А здесь, в этом лагере, не до того. Вот и сегодня еле поднимаюсь с кровати. Оказавшись вчера в постели в десять, мне не спалось до самого утра. В моей голове роились мысли, одна сменяла другую. Мне хотелось прокрутить минувший вечер, вспомнить каждую его деталь и подумать о дне завтрашнем. И если в воображении мне все виделось довольно просто и радужно, то на деле все оказывалось совершенно иначе. Каждый раз при виде Лены со мной что‑то происходит, вся смелость тут же исчезает, а на смену приходит одно сплошное стеснение и неловкость. Это началось с самого начала, с самого первого дня нашего знакомства. У меня даже смотреть на Лену получается через раз. И с этим нужно что‑то делать. Сколько в общей сложности часов мне довелось спать, я не знаю, но судя по моему состоянию, совсем мало.

Днем ничего предпринять так и не получилось, а вот вечером наш отряд ожидала очередная вылазка. Каким‑то образом Лену удалось уговорить на несанкционированное мероприятие – поход на пирс при условии, что купаться смогут только старшие. Отряд Ирки, конечно же, с нами. Я снова отменяю все свои гульки и иду с Леной и отрядом. Меня тянет к ней словно магнитом. Я не могу уже находиться где‑нибудь еще без нее. Выбор провести ли время с Леной или пойти гулять с нашими для меня очевиден. И это пугает. Я себя не узнаю. Потому что совсем недавно, в Юрмале, все было наоборот.