Восемь виноградных косточек

Сдавать пятую, незанятую комнату на втором этаже предложила Елена. Как и во многом другом, он с ней согласился. Наверное, потому что иногда одинокой паре без детей нужен кто‑то посторонний – человек из другого мира, единственный, кто способен разорвать бесконечную череду одинаковых дней.

«Свежая кровь», как она сказала. «Источник новых знаний, способный раскрыть твои глаза на то, что подсознание наше воспринимает как непривычное, незнакомое, а следовательно, опасное для жизни, и делает все, чтобы мы обходили такое вот непривычное стороной»

Марк подозревал, что затею с гостями Елена придумала из личных соображений. Он старался не лезть так глубоко ей в душу и потому не задавал трудных вопросов, а она хранила секрет. На том в этом доме держался мир.

Ночные посиделки обоим доставляли удовольствие. Начиналась суббота, отличный повод выспаться и встретить гостя в хорошем расположении духа.

Марк пересказал жене анкетные данные постояльца.

Она оживилась. Зеленые колдовские глаза заблестели. Взгляд так и метался по сторонам всякий раз, когда Елена пила чай и вонзала фарфоровые зубки в сочный багет.

– М‑м‑м… интересненько.

– Да, – сказал он. – Ничего, что он вселится завтра?

– Почему нет? Комната готова, – ответила она и спросила: – Чем занимается?

– Похоже, писатель, – сказал Марк. – Или художник. Написал, что будет работать над творческим проектом. Правда, едет всего на неделю. Не представляю, что можно успеть за это время.

– Наверное, что‑то скрывает.

– Возможно… – он пожал плечами. – Ну так ведь нас это не касается, правда?

На самом деле его это очень даже касалось, в особенности когда он думал обо всех ценных вещах в доме. Драгоценностей ни он, ни жена не носили, зато имелась большая коллекция инвестиционных монет – в основном золотых и немного платиновых. За неделю перед приездом первого жильца он установил в кабинете сейф.

В конце концов, подумал он, когда его совсем одолели сомнения, многие люди во всем мире не просто пускают к себе жильцов. Существуют целые клубы по обмену жильем, когда в твое отсутствие в твоем доме без всякого контроля хозяйничают посторонние. К тому же у каждого гостя есть документы, кредитные карточки, которыми они платят не только за проживание, но и залог за сохранность имущества, и это не считая страховки от фирмы‑посредника, сулящего возместить до миллиона евро, если такое потребуется.

– Ни капельки не волнует, – сказала Елена. – Тем более если он писатель или художник. Как раз по твоей части. Будет о чем поговорить теплыми летними вечерами.

– Да, – согласился он.

Наблюдать как жена ест, было его любимым занятием. И сейчас он снова заметил, как Елена словно бы между прочим тронула золотой амулет, висящий на шее, – символ солнца внутри равностороннего треугольника. Так случалось всегда, когда он сообщал о новом жильце.

Женский заскок?

Может быть.

Елена оказывала услуги парапсихолога – специалиста на стыке физики, психологии и эзотерики. Если учесть, что в момент прикосновения к амулету она беззвучно произнесла какие‑то слова, вполне может быть, что речь шла о заклинании.

Определенно, то была причуда. Но разве мы любим близких не за их странности?

Марк Лавров улыбнулся последней мысли.

Он был счастлив. И жаловаться было не на что.

 

Глава 16

 

21 августа 2013 г.

г. Нуабель

 

Дверцу такси Аарон захлопнул в тот момент, когда на улицу из‑за калитки вышел долговязый человек средних лет. Тот же самый, что на фото в профиле Air BnB, где он представлялся хозяином квартиры. Однако вышло, что не квартиры, а трехэтажного таунхауса в престижном районе, и это был приятный сюрприз. Ведь буквально вчера перед тем, как позвонил Курт, он думал, как бы найти предлог и побывать внутри современного частного дома – мысли об «уютном семейном гнездышке» в последние месяцы возникали в голове с возрастающей настойчивостью.

В этот тихий утренний час выходного дня колеса винтажного «Самсонита» стучали по брусчатке особенно громко, но то ли дружелюбное выражение на лице Марка Лаврова, то ли атмосфера уютного, заросшего зеленью малоэтажного квартала говорили ему о том, что этот звук, сопровождающий вторжение незнакомого человека, вещь в общем‑то такая же заурядная, как лай соседской собаки.

– Доброе утро, – сказал Аарон. Куртку, которую он скинул в машине, он перекинул через плечо и протянул руку.

– Доброе утро! – ответил Марк. – Аарон, правильно?

– Да, точно.

Улыбка на лице профессора была искренняя, а рукопожатие по‑деловому крепкое и долгое. Очки с цепочкой, а поверх рубашки с белоснежным стоячим воротничком длинная кофта ручной вязки, словно кольчуга из медных колец. Он оказался именно таким, каким Аарон ожидал увидеть человека, много времени проводящего за книгами в собственном кабинете за массивным столом со старомодной лампой и с книжными стеллажами вдоль стен, чтобы потом рассказывать и разжевывать приобретенные знания сотням других людей.

– Как добрались?

– На удивление хорошо.

– Вот и славно, – сказал профессор.

Он придержал калитку, словно швейцар, и добавил то, чего Аарон не ожидал услышать от чужого человека, но его слова пришлись весьма кстати. Наверное, в нем говорили стереотипы большого города, где в бесконечной суете бывает так трудно вести себя по‑человечески.

– Идемте скорее. Сегодня на завтрак такие вкусности, что мне уже невмоготу.

Они прошли по бетонной дорожке мимо кресла‑качалки на траве и плетеного столика с фарфоровой чашкой поверх мокрой газеты. Аарон невольно всмотрелся в заголовок. Что‑то стандартное и не вызывающее интереса: «…ОДСКОЙ ВЕСТНИ…», и ниже «…ципалитета понесет отве…», и ниже «…лав сме…».

Едва только они взошли на единственную ступеньку низкого крыльца, и запах обещанных вкусностей шевельнул в голове пласт совершенно иных мыслей и ассоциаций. Конечно, думать о таких вещах не возбраняется, но так уж устроен человек. Мы люди из мяса и страстей, и пища – наше все. Еще нескоро наступят времена, когда он тоже обзаведется колыбелью для стариков и клетчатым пледом, в компании которых гораздо легче и приятнее будет вспоминать, нежели предвкушать. Как много должно пройти времени, чтобы мечты превратились в воспоминания? Кто знает? Но…