Восемь виноградных косточек

Секунд пять Аарон и Эмос Андервуд смотрели друг на друга. Мелькнула надежда, что уловка опять сработает. Аарон чувствовал – он подобрался совсем близко. Но нет, не к гипотетической истине, а к чему‑то глубоко закопанному в недрах чужой памяти.

– Удачи, – сказал Андервуд, махнул рукой, развернулся и побежал легкой трусцой вдоль кромки воды.

– Удача у меня в кармане, – прошептал Аарон.

Он сел на булыжник, достал диктофон – длинный серебристый прямоугольник, не больше фломастера. Вид пустого дисплея озадачил его. Он посмотрел на панель кнопок и выругался:

– Вот дрянь. Как же так?

Неприятное озарение вспыхнуло в голове пульсирующей болью. Вместо того чтобы начать запись, встретившись с Андервудом, он просто выключил диктофон.

Он перепутал кнопки.

Признание Андервуда растворилось в воздухе.

В этот день Аарон вернулся в дом Марка Лаврова с пустыми руками. В отчаянии он заперся в комнате и шерстил интернет. Первым делом красочный сайт психиатрической клиники «Белый мыс» – главный врач на домашней странице деликатно намекал о важности регулярной настройки внутреннего мира. В арсенале – специалисты вне категорий и передовые психотехнологии. Всего сорок восемь номеров уровня пятизвездочного отеля, персональный менеджер, СПА‑зоны, гидроколонотерапия, плазмаферез и репликация – коррекция судьбы по авторской технологии. Дурдом мечты. Но, как и следовало ожидать, больница хранила тайну об именах пациентов. Кто из них попал сюда в восемьдесят шестом году? И как обосновать цель встречи с человеком, который молчит двадцать семь лет? В надежде узнать его имя Аарон набрал номер ресепшена, в спешке забыл продумать легенду, но, как обычно, нарвался на автоответчик, предлагавший запись на бесплатную консультацию. «Для выбора даты переведите телефон в тональный режим» Справедливости ради Аарон заметил, что автомат говорил мужским тенором, внушающим больше доверия, чем женский. Он дождался ответа оператора и сказал, что хочет навестить дядю.

– Как его зовут?

– Ох, я не знаю. Меня тогда еще не было. Кажется, он попал к вам в восьмидесятых.

– Сожалею, но максимальный курс лечения в нашей клинике составляет шесть месяцев.

Аарон бросил трубку и раскрыл органайзер. При всей ненависти к Андервуду он поймал себя на том, что автоматически следует его совету.

«Белый мыс» находился в пятидесяти километрах от города. Он наведается туда завтра.

Четырехзвездочный отель «Нуабель Инн» был единственным местом, где Ивонн могла кинуть кости. И они как пить дать не предоставляют персональные данные своих постояльцев. Впрочем, у него в арсенале была парочка способов разговорить персонал.

Газетный архив городской библиотеки в плане на завтра стоял последним пунктом. Больше он просто не успеет. Безо всякой надежды Аарон позвонил в справочную. Предполагая, что журнал «Инсайд» здесь не слишком известен, он сказал, что пишет для «Эсквайр» (а так оно и было), и осторожно уточнил, что собирается арендовать самую большую кабинку для индивидуальной работы вместе с коллегой – Ивонн Шнайдер:

– Может быть, вы о ней слышали, – сказал он между делом.

Уловки, помогавшие вытягивать сведения, настолько въелись в систему базальных ганглиев – систему мозга, отвечавшую за привычки, – что превратились в наркотическую зависимость.

Им понадобятся подшивки газет за восемьдесят шестой год, автомат для просмотра слайдов и документы за тот же год с грифом «ДСП». Он набрал в легкие воздуха и собирался перечислить еще парочку пожеланий, но заткнулся на полуслове – сотрудница справочной простодушно защебетала ему:

– Госпожа Шнайдер уже обо всем позаботилась.

– Да что вы? Прекрасно, – ответил Аарон, чувствуя, что еще немного и он сорвется с места, как случилось сегодня утром, когда он бежал на встречу с Андервудом. – Тогда увидимся завтра. Как, вы сказали, вас зовут?

Девушка на том конце произнесла имя так, будто через мгновение собиралась лизнуть его в ухо, и сказала – по тому, как заглушились звуки на заднем плане, он догадался, что она говорила в руку, – несмотря на запрет проносить в кабинку еду и напитки, для них с Ивонн действует персональное исключение. Добавила, что госпожи Шнайдер давно не было, но согласно распоряжению директора библиотеки бронь кабинки действует до конца месяца.

– Спасибо, – ответил он и прервал разговор.

Казалось бы, первый день в Нуабеле можно считать плодотворным, если бы не тот факт, что он, случайно наткнувшись на след Ивонн, продолжал сидеть в комнате, в то время как она… где‑то сейчас умирала? Заперлась в номере и строчит текст? А Эмос Андервуд? Живой участник и, вполне вероятно, виновник скандального «Дела о скелете» – название так и просилось на бумагу в качестве заголовка – следит за ним? Ищет способ избавиться и от него тоже?

Аарона трясло от бездействия.

«Нуабель Инн» был в получасе ходьбы от дома Лавровых. Помня предупреждение Андервуда о некой мистической каре, он припустил быстрым шагом, но страх быстро улетучился. Субботним вечером город кишел людьми. Столики уличных кафе занимали половину тротуаров, и в оставшемся узком пространстве Аарон лавировал сквозь толпы, как часто бывало дома, в многомилионном, вечно неспящем городе.

В отеле четверо администраторов в поте лица отбивались от туристов, которых без устали исторгал конвейер двухэтажных лайнеров у парадного входа. Наблюдая за этой сценой, Арон посмотрел на стол прямо за стойкой ресепшена и понял, что услужливое внимание сделало за него большую часть работы. Номер «Столичного обозрения» лежал рядом с клавиатурой, раскрытый на статье о «Зодиаке», за которую Ивонн получила Пулитцеровскую премию. Тот же номер лежал у него дома. Он узнал выпуск по рисунку в заголовке – круг, перечеркнутый крестом. На поле, свободном от текста, размашистый автограф – Yvonne B. Schneider, где за литерой «В» скрывалось не имя отца, как все думали, а прозвище, которым тот называл ее без свидетелей.

Если в отеле Ивонн не хватились, значит она либо съехала, либо сняла номер на месяц, что вполне в её духе. Ради дела на расходы она не скупилась. Кроме космических гонораров, в активах Ивонн значилась мебельная фабрика отца, где, согласно завещанию, она занимала должность члена совета директоров и владела контрольным пакетом акций.

Аарон вклинился в просвет между группами. Мальчик службы размещения встретил его маской гостеприимства на усталом лице, но вполне искренне, если верить ясному взгляду. Аарон показал аккредитацию для СМИ без даты, набор которых носил с собой для таких задач.

Рядом с журналом Аарон заметил кнопочную панель внутреннего телефона, поблагодарил судьбу за то, что она свободно просматривалась, когда он подошел к стойке. На бейджике у администратора значилось имя – Борис.

Нужные слова рождались в уме прямо из воздуха.

– Борис, добрый день, я из журнала «Инсайд». Моя коллега остановилась у вас. Ее мобильный не отвечает. Не могли бы вы позвонить в номер и сообщить, что я жду?

Администратор улыбнулся. Наивный. Он даже не понял, что произойдет.

– Да, конечно. Кому звоним?

– Ивонн Шнайдер.