Восемь виноградных косточек

Догерти единственный из нас вел себя спокойно. Он просто спал, засунув руки в карманы и откинувшись головой на борт машины. Примерно представить, о чем он думал, у меня не получилось, хотя я догадывался, почему его лицо в тот момент напоминало лицо человека, который мечтает о чем‑то хорошем. Мечтать о чем‑либо, будучи задержанным за преступление, мне казалось неуместным. Но мои подозрения подтвердились позже, после того как нас посадили в камеру в полицейском участке.

Каждые пятнадцать минут дверь в камеру открывалась, внутрь заходил высокий молодой полицейский. Кто‑то из нас садился на скамейку, а тот, на кого он указывал пальцем, вставал и уходил вместе с ним.

Он выглядел доброжелательным и спокойным. Я все время ждал, что он начнет спрашивать нас, как дела, может, даже станет шутить с нами. Я не разбирался в званиях и регалиях, но мне показалось странным, что он выглядит как главный – потому что спокойный и веселый, – но в то же время занимается такой простой работой. Нас водили на опознание. Ставили по одному перед непрозрачным стеклом, с другой стороны которого, надо думать, находилась Тильда Сароян со своей бабкой.

Догерти забрали последним, сразу после меня, и он не вернулся. Сразу после того, как его увели, дверь открылась и в камеру вошел отец Роджера – невысокий, худой и такой же рыжий. Он молча нас осмотрел, ничего не сказал и вышел. Через час всех отпустили по одному, за кем приезжали родители.

На этом и все и закончилось.

Фримен остался ночевать в участке, поскольку до его родителей не смогли дозвониться, и утром отправился домой. Об этом он рассказал на следующий день, когда мы встретились во дворе.

– То есть дело так и не завели? – спросил Аарон.

– Нет, – ответил Андервуд. – Я ждал, что родителей вызовут в участок. Они до поры до времени думали, что нас поймали на стройке за хулиганство и распитие спиртного. Но позже я им все рассказал. Сразу после того, как пропал Роджер.

Случилось это летом, в середине июля.

После экзаменов мы не успели разъехаться. Собирались во дворе, на стройку ходили. Бабка Тильды – Варвара, кажется, так ее звали, – постоянно следила за нами. Просто стояла и смотрела, ничего не говоря.

Перед тем, как о Роджере написали в газете, он рассказывал, как на днях вынес мусорный пакет и бросил его в бак во дворе. Из окна на кухне он видел, как бабка Сароян идет по улице с этим пакетом в руках. Он точно знал, что этот тот самый, потому что сквозь него просвечивала коробка от кукурузных хлопьев, которую он опустошил с утра.

Мой отец, кажется, в воскресенье, читал за завтраком газету и спросил, не мой ли это товарищ на первой полосе. Я посмотрел. Фотография Роджера занимала половину первой страницы. В статье говорилось, что несколько дней назад он не вернулся с дискотеки. Кто‑то из ребят видел его уходящим под ручку с очень красивой девчонкой. В статье дали ее описание – синяя юбка выше колен, кремовая блузка, бежевые туфли на шпильках и длинные прямые волосы. Описание не помогло. Девчонку никто раньше не видел. И Роджера Догерти с тех пор тоже.

Начиная с той статьи, все и завертелось.

 

Глава 31

 

21 июня 1986 года

г. Нуабель

 

Тильда Сароян осталась без родителей полгода назад. Накануне Рождества.

В пятницу вечером, двадцать первого июня, она сидела на полу своей комнаты, в квартире, где жила с бабушкой Варварой, и разглядывала красочные фотографии в каталоге туристического агентства «Спутник». Когда‑то там работала мама. На странице, посвященной открытию новых направлений, женщина сидела за столом с клиентом, в своем любимом черном платье с желтым огуречным рисунком. Фотограф запечатлел ее, когда она отвлеклась от разговора, повернулась и посмотрела в объектив. Такой Тильда ее и запомнила: блондинка с каре, темно‑красные губы и сережка с рубином на конце золотой нитки.

В тот день она ушла в школу, прихватив с собой каталог (похвастаться перед подружками), а родители остались дома. Они сгорели вместе с красивой трехкомнатной квартирой как раз в тот момент, когда Тильда рассказывала у доски про маленькое государство Андорра, затесавшееся между Испанией и Францией. Про Андорру она знала очень много. Почти все. Они собирались поехать туда всей семьей на зимние каникулы.

Причина пожара, как и то, почему два взрослых человека не смогли выбраться наружу, до сих пор оставались неизвестны. Однако в статье – довольно большой для обычного происшествия, – опубликованной неделю спустя в «Городском Вестнике», говорилось о таких необычных и любопытных вещах, что Тильда, до сих пор газет не читавшая, аккуратно ее вырезала и держала между страниц каталога. Сам каталог она прятала – подальше от бабушки – в нише под полом, там, где удалось вытащить разболтавшийся кусок паркета.

Тильда толком не понимала, откуда возник интерес, однако хорошо помнила, как после прочтения руки сами потянулись к ножницам, точно какая‑то ее глубинная часть знала, в чем дело, но решила до поры до времени предоставить возможность додуматься самостоятельно.

Тот же самый, очень настойчивый внутренний голос говорил о том, что суровой и, несмотря на свои девяносто лет, деятельной Варваре Сароян не нужно знать ни об этой статье, ни о том, что рассказанные в ней вещи однажды – а в этом сомнений у Тильды не оставалось – наведут внучку на правильные выводы.

Всякий раз, доставая каталог из тайника, Тильда следовала заведенному правилу. И пятница, двадцать первого июня, предшествовавшая исчезновению Роджера Догерти – первого из восьмерых мальчишек со стройки, – не являлась в этом смысле большим исключением.

Сначала она листала его, словно проверяя, что все страницы на месте. Пробежала невидящим взглядом Гавайские пляжи и соломенные бунгало на воде, ночные огни Нью‑Йорка, ослепительные снежные склоны Куршевеля, а также свое любимое – двенадцатипалубный морской паром, плывущий по Норвежскому фьорду, настолько крохотный по сравнению с окружающими скалами, что он казался белой щепкой, небрежно вырванной из трухлявого пня. Добравшись до маминой фотографии и погладив ее рукой, Тильда достала вырезанную из газеты статью и перечитала ее дважды, раз за разом соображая, что именно в ней не так.

 

«Городской вестник», г. Нуабель. 30 декабря 1985 года. Понедельник, №6 (354)

 

«Сатанинское Рождество»

 

Новые данные поступили из главного управления уголовной полиции (ГУУП) города Нуабель по поводу трагедии в квартире жилого дома, находящегося по адресу ул. Четырех друзей, д. 4

Напомним, что 23 декабря на пятом этаже закрытого жилого комплекса возник пожар, унесший жизни двух человек. К счастью, 13‑летняя дочь погибших в это время находилась в школе.