Вселенная. Маффей

– В любом случае тебе сейчас надо зайти к нему, а потом видно будет, – ответил Василий.

Кабинет заместителя был очень скромным. Впрочем, ненамного уступающим размерами генерального: в середине помещения находился большой прямоугольный Т‑образный стол (который занимал чуть ли не всё пространство), по бокам стояли стулья с высокими спинками. Во главе стола, как и положено, находился его хозяин. Боженников украдкой отметил, что тот сидел на обычном, без вычурности, кожаном кресле, какое положено почти на каждом рабочем месте.

– Присаживайтесь, Юрий Сергеевич, не будем терять время. Сразу перейдём к делу! Четыре часа назад произошла авария на объекте под названием DarkBridge. Произошедшее в дальнейшем известно ограниченному кругу лиц. Почти сразу после аварии связь с объектом прервалась. Но до нас успели дойти те немногочисленные данные, которые передали сотрудники объекта, пока оставались живы…

– Что вы имеете в виду под «пока оставались»? Как вообще это могло произойти? На объекте DarkBridge больше систем безопасности, чем в любом месте на земном шаре, будь то Пентагон или Форт‑Нокс. Что уж там говорить, даже Белый дом не имеет такой продвинутой системы защиты. Если и имеется теоретическая вероятность аварии, то автоматические аварийные системы способны справиться с абсолютно любой угрозой от затопления вызванного цунами и заканчивая направленным ядерным ударом (правда, с последним есть куча оговорок). Так что же на самом деле там произошло?

Заместитель генерального нервно постукивал костяшками пальцев по пластиковым подлокотникам своего кресла, при этом его взгляд бегал по комнате. Но так и не найдя, за что зацепиться, он уставился на Юрия. Холодный немигающий взгляд, как будто и не человек на тебя смотрит. У учёного аж мурашки побежали по коже, ладони мгновенно покрылись холодным потом, он почувствовал неприятный комок в горле.

– По правде говоря, зафиксированная авария активирована в ручном режиме пожарной тревоги. Что очень странно. Ведь ни пожара, ни дыма, ни какой‑либо температурной аномалии выявлено не было. Во всяком случае датчики молчали. Несмотря на это, согласно протоколу режимного объекта, спасательные и пожарные расчёты среагировали незамедлительно. После этого должны были поступить несколько докладов от дежурного по объекту и командира спасательных расчётов, о проделанной работе. Однако в назначенное время они на связь не вышли. Все попытки связаться с ними, – а позднее – и с любым работником объекта, – оказались безуспешны. Основную информацию мы получили от второй группы спасателей. А точнее, – бойцов спецподразделения, включённых в состав группы. По сути, мы имеем только две видеозаписи, да и то потому, что они не записывались на устройство, а сразу передавались к нам в онлайн‑режиме. Вот, пожалуйста, ознакомьтесь. Может, вы поможете прояснить ситуацию. – С этими словами он развернул прямо на рабочем столе видео‑голограмму записи с камеры одного из бойцов. Появилось изображение пустыни в ясный солнечный день.

Впереди колонны идёт головная многоцелевая боевая бронированная машина с отрядом спецподразделения на борту «Terrex X» (внешне немного схожая с прародителем Terrex, но с 2057 года уже полностью модернизированная), с которой и идёт съёмка. Далее следуют спасательный расчёт, машина пожарных, несколько машин сопровождения. Замыкает колонну легковой аэромобиль учёных. Издалека возвышается полукруглый купол главного здания, выкрашенного в песчаный цвет. Но эта громадина – лишь верхушка айсберга. На самом же деле весь комплекс расположен глубоко под толщей песка. Правда, геологи утверждали: раньше тут была именно земля, но постоянное расширение Сахары сделало эту местность песчаной. Так, на сегодняшний день её площадь лишь немного уступает площади России. А говорить и писать «пустыня Сахара», не совсем верно. В переводе с арабского, Сахара – это и есть пустыня. И, вопреки расхожему мнению, вторая по величине после Антарктической.

Юрий Сергеевич и зам генерального жадно всматриваясь в запись, боясь упустить даже мельчайшую деталь. Они видели, что все искусственные строения на территории DarkBridge частично покрыты странным полупрозрачным маревом, но поначалу не придали этому значения, принимая это за раскалённый воздух, поднимавшийся над прогретым дорожным покрытием и песком создававшим такой эффект. Асфальт ровный и гладкий, выложенный будто вчера, упирался прямиком в КПП, на котором никого не видно. Ворота первой проходной открыты, – как, впрочем, и второй.

Никаких признаков жизни не наблюдается. Аэромобили первой группы с распахнутыми настежь дверцами припаркованы возле центрального здания. На голограмматоре отчётливо видно, что рядом останавливается и вторая группа, из машин которой незамедлительно выбегают спасатели и пожарные. Как только они открывают центральные двери и проходят внутрь, оттуда слышится вой пожарной сирены. Основная часть спасателей следует внутрь громадного купола объекта. Сразу за последним человеком двери автоматически закрываются, рёв сирены затихает до еле слышимого уровня. Снаружи остаётся только генеральный директор лабораторного комплекса, несколько сотрудников спецподразделения и водители. Ещё до въезда на территорию главного здания объекта видеосигнал явно становится хуже. Появляются помехи, которые нарастают с приближением к DarkBridge. И это очень странно, поскольку на территории находятся самые передовые усилители и ретрансляторы. Создаётся впечатление, что сигнал нарочно блокируется. Вот гендиректор осматривается по сторонам, пытается обойти здание вокруг периметра, и вдруг спотыкается на ровном месте, падает, рефлекторно успевая выставить руки вперёд. На видеоголограмме хоть и с помехами, но видно, как гендиректор что‑то говорит (наверняка речь не для эфира), встает, отряхивается и переводит своё внимание на место, которое доставило ему столь значительные неудобства. Но, на первый взгляд, ничего не видно. Тогда он приседает на корточки и рукой нащупывает явно осязаемый, хоть и невидимый объект. Остальные оставшиеся снаружи находятся уже рядом и пристально наблюдают за происходящим.

Пальцы на его руке вдруг начинает обволакивать какая‑то полупрозрачная субстанция, как будто пытаясь покрыть всю поверхность скафандра целиком. Гендиректор с ужасом отстраняет от себя руку, уставившись на неё таким взглядом, будто это было нечто инородное, не имеющее к нему ни малейшего отношения. Все окружающие бросились на помощь и попытались снять с него защитные перчатки. В этот момент ещё несколько человек вскрикивают от ужаса, когда обнаруживают: по ним расползаются те же полупрозрачные пятна. Притом те возникают как будто хаотично, на разных участках тела.

Кто‑то попытался убежать обратно в машину, и у него это даже получилось. Пожарный аэромобиль успел завестись, взреветь на предельных оборотах и стартовать. И только благодаря умной системе предупреждения столкновения удалось избежать этого удара с неподалёку припаркованным аэромобилем. Далее камера оператора, – а точнее, бойца спецподразделения, – начала крениться и окончательно завалилась. При этом боец без видимых на то причин принял горизонтальное положение. Ещё некоторое время съёмка продолжалась, но со множеством всё нарастающих помех, ухудшающих обзор трёхмерной модели. Изображение становятся всё более размытым и тусклым. И через пару минут картинка полностью поблекла, сигнал пропал.

Учёный, видевший эту запись впервые, был шокирован до такой степени, что не сразу отреагировал на слова зама генерального. И, видя, что профессор пребывает в некотором ступоре, несколько раз щёлкнул пальцами прямо перед его лицом.

– Юрий Сергеевич!.. – нервным и немного надрывным голосом проговорил заместитель.

Боженников поднял на него ничего невидящие глаза, его губы что‑то беззвучно шептали. Наконец он сделал над собой усилие и сообщил:

– Вы сообщали – у вас есть ещё данные из других источников?