Вселенная. Маффей
«Если будет время – обязательно напишу на эту тему статью», – подумал Боженников, глядя в иллюминатор, за которым тяжёлые грозовые облака яркими всполохами расчерчивали ночное столичное небо. Его размышления прервал голос командира воздушного судна:
– Уважаемые пассажиры! Приносим свои извинения, но посадка в Шереметьево невозможна по погодным условиям. Мы вынуждены уйти на запасной аэродром в Нижний Новгород. Благодарим за понимание!
Первой мыслью было немедленно информировать Главный центр об уходе на запасной, но, видимо, пилот уже заранее предупредил ЦУП, Центр управления полётами. А те, в свою очередь, передали информацию дальше. Потому что профессору пришло короткое, но вполне доходчивое сообщение: «После прилёта в Нижний Новгород не принимайте никаких попыток самостоятельно добраться до нас. Как только появится первая возможность прилететь в Главный центр, вас сразу же проинформируют». «Значит, придётся ждать, опять… Уметь ожидать, не перегорая изнутри, – это целая наука», – подумал учёный. Впрочем, он неплохо владел ею.
Помимо группы профессора, состоящей из девяти человек, в самолёте находилось ещё около тридцати пассажиров, которых Юрий никогда раньше не видел. Для здоровенной махины МС‑21‑800, в котором летели порядка сорока человек, салон выглядел довольно мрачным и безжизненным. Освещаемый лишь непрерывным каскадом молний, исходящих от надвигающегося грозового фронта.
– Будьте любезны: закройте, пожалуйста, шторку иллюминатора.
Говоривший сидел по правую руку от Боженникова и являлся ведущим микробиологом из Японии (видимо, с русскими корнями, потому как говорил вполне сносно, хоть и с сильным акцентом). Его звали Мэзэру Симидзу[1]. И как только профессор опустил шторку иллюминатора, японский коллега тут же добавил:
– Простите, я боюсь летать. А вид «развёрзшихся небес, испускающих молнии» пугает меня ещё больше. Как думаете: творящееся сейчас по всему миру быстро утихнет?
– Мэзэру, что именно вы имеете в виду?
– Вы разве не слышали? Сейчас везде неспокойно! После того как внезапно целые страны перекрыли свои границы, люди оказались заперты внутри других государств и не могут вернуться домой, к семьям. В городах повсеместно стали вводить ограничения по передвижению населения, по сути, объявив для всех жителей домашний арест. Со смехотворным заявлением, что все принятые меры идут исключительно на борьбу с «вымышленным вирусом». Народ не поверил в очередную байку. И протестующие вышли на улицы, громя всё на своём пути.
Мэзэру Симидзу и в самом деле очень волновался. Это заметно невооружённым глазом по его мимике. Поэтому Боженников решил с ним не откровенничать, а избрать совсем другую тактику, говоря не совсем то, о чём действительно думает. Попытаться успокоить коллегу было намного важнее, чем с маниакальным хладнокровием объяснять, какая опасность грозит человечеству. Японский коллега в своей области являлся специалистом с большой буквы. Его знания ещё очень помогут в будущем, но при условии, что у него будет полная уверенность в завтрашнем дне, и его ничто не будет отвлекать и тревожить. Вот почему Юрий ответил именно так:
– Я нисколько не сомневаюсь – это только временные меры, скоро всё наладится, и будет как прежде. Власти не допустят бессмысленных жертв среди населения и быстро примут правильные решения. Не беспокойтесь. Всё будет хорошо.
Он сказал это уверенным тоном и даже сам себе поверил. «Вероятно, из меня вышел бы прекрасный оратор», – подумал Юрий. Но тут же в памяти всплыла старая история, случившаяся лет двадцать назад. В ту пору когда он был ещё молодым, но уже амбициозно настроенным на великие открытия.
Произошло это в Чернобыле во время одной из командировок. Там располагался жутко засекреченный научно‑исследовательский институт, изучающий самые передовые технологии в области строения гигантских двигателей, работающих на тёмной энергии, теоретически способных обеспечить энергией все мыслимые и немыслимые потребности человечества. Именно в этом НИИ Юрий и познакомился со многими светилами науки – такими, как академик Круглов Евгений Александрович, в свои 67 лет создавший теорию, благодаря которой можно было перевести все реакторы на потребление тёмной энергией, что сулило космические выгоды для бюджета страны. Однако не Круглова впоследствии стали называть Отцом основателем новой энергетики, а Билла Бриджа. Тот умудрился украсть идею и впоследствии реализовать её как свою, находясь за кордоном. Возможно, этого бы не случилось, если бы не строжайшая секретность, царившая на постсоветском пространстве, из‑за неё Круглов не сумел получить патент.
А примерно в то же самое время произошёл вопиющий случай в Чернобыльском НИИ, в результате которого половину персонала пересажали, а остальных уволили по сокращению штатов или перевели на абсолютно иную работу. События тех лет уже давно канули в засекреченные архивы. И наверняка лежали пыльными стопками папок в подвалах госбезопасности. Юрий знал эту историю, но никогда и ни с кем ею не делился. Справедливо полагая, что такое лучше держать при себе. Мало ли чего…
В 2053 году молодой тридцатилетний Боженников стал свидетелем потрясающего феномена. Тогда в НИИ под грифом «особой важности» сконструировали первый гиперформер, который в режиме передачи мог переносить различные физические предметы. Правда, куда именно те телепортируются, никто не знал, как ни пытались это выяснить. В основном телепортации подвергались очень мощные станции, способные передать обратный сигнал на Землю теоретически с любого места в Солнечной системе. Во всяком случае, если бы они телепортировались в её пределах, сигнал, излучаемый неповреждённой станцией, непременно бы вернулся на Землю. А новейшие антенны могли бы запеленговать излучение и легко рассчитать удаление и направление до станции. Вот только ответного сигнала так никто не разу не зафиксировал. Единого мнения на этот счет ученые не могли дать, полагая что станцию телепортировало очень далеко, возможно, в другую галактику, или, что вероятнее, она подвергалась непреодолимому внешнему разрушающему воздействию. Например, температура или гравитация близкой звезды.
Скорее всего, так бы рутинно и продолжались эти испытания, если бы в один прекрасный день гиперформер, работающий в режиме приёма не зафиксировал о новом биологическом объекте, что стало настоящей сенсацией. Нет, конечно, и раньше, когда установка работала на приём, на специальной приёмной платформе время от времени оказывался всякий космический хлам вроде обломков различных пород и минералов размером от пылевых частиц до литифицированных горных пород (брекчий) в несколько дециметров в поперечнике; фрагментов метеоритов и тому подобного, пришедшего невесть из каких космических глубин…
Однажды даже появилась отполированная пластинка из обладающего необычными свойствами чёрного, доселе неизвестного материала явно неземного происхождения. Но тот день, когда впервые за много лет работы на стартово‑приёмной платформе было зафиксировано биологическое существо, перевернул всю Юрину жизнь, и не только его. Эта самая платформа имела множество степеней защиты, а также не одну сотню разнообразных датчиков, которые принялись записывать все параметры инопланетного существа начиная от массы и заканчивая полным частотным спектром; а также всех издаваемых им звуков.
[1] Мэзэру Симидзу (японск.) – интеллектуальный, победный.
