Встреча

На этом моменте сон прекратился, но Василий этого не заметил, видимо, погрузился в глубокую фазу. Затем он вернулся, но оказался уже на выпускном, пропустив целый год за партой. Все эти записочки под столом, все улыбки и стыдливые смешки.

На балу Надя была одета в прекрасное фиолетовое платье, оно было похоже на платье невесты. Красивые черные вьющиеся волосы, и эта родинка над верхней губой. Вася смотрел на нее и поверить не мог, что он видит такую прелесть. До этого он и не знал, что такие красавицы вообще существуют. Они танцевали медленные танцы, он, будучи неплохим танцором, за вечер смог даже научить Надю нескольким па. Конечно, все его ботинки были запачканы ее подошвами. Но это того стоило. Он чувствовал себя настоящим рыцарем, когда говорил ей: «Расслабься и просто двигайся со мной, я поведу». Нежно обнимал ее за талию и вдыхал чувственный аромат духов. Но так и не решился поцеловать. Они вместе встретили рассвет, он уехал в свой район, а Надя осталась.

 

Глава 11

 

– Эй, каторжанин, вставай давай, а то застудишься весь на камне.

Вася открыл глаза, уже вечерело, и камень правда был холодный.

– Пошли‑пошли, баня уже готова, а после к столу, попробуешь моей ядреной.

– Чего попробую?

– Давай пошли.

Дед помог встать Васе, и они прямиком направились в баню. Одежда уже прикипела вместе с грязью к Васиной коже.

– Ой, худоба‑то какая, – запричитал Игнат. – Заходи, щас отмоем тебя и станешь совсем как человек. Я принесу ножницы, обрежем твои космы. – Вася молчал.

Дверь в парилку отворилась, и густой пар быстро наполнил предбанник. Отчетливый запах пихты сразу ударил в нос.

– Залазь на полку и ложись, а ноги кверху, под самый потолок поднимай. Голова в холоде должна быть, а ноги в тепле.

Вася лег на устланный пихтовыми вениками полог и поднял ноги. Приятное тепло медленно расходилось по телу, поры раскрылись, и пот капельками пропитывался на поверхность, грязная кожа намокла. Все тело было испещрено тоненькими струйками черного цвета.

– Смотри, грязь с тебя сама слазит.

Игнат поддал кипятка на камни, вода забурлила, превращаясь в пар. Становилось сильно жарко. Дед взял в руки веник и махал им рядом с Васей, создавая невыносимую температуру.

– Давай прикрывай хозяйство руками, я тебя обхожу веничком.

Вася прикрылся, но дед вместо этого положил ему веник на лицо.

– Дыши носом.

Гость послушно выполнял все команды. Первые удары причиняли небольшую боль. Но когда поступил приказ перевернуться, выполнил без колебаний. Вот тогда он полностью расслабился и получил настоящее удовольствие. «Почему я раньше не любил баню». Вышли на улицу подышать воздухом. Вася сел на скамейку, а дед пропал куда‑то. Прошло минут пять. Выходит из‑за бани, а в руках новый веник из свежей травы.

– Что это? – удивился Василий.

– Поворачивайся спиной, крапива это.

Вася спорить не стал, повернулся и зажмурил глаза. Дед хлестал его что было сил и по ногам, и по рукам, даже по лицу пару раз ударил. Но, к удивлению Васи, никаких болевых ощущений не было, а даже, наоборот, только приятное покалывание.

– Все, заходи обратно, только вылей на себя воды, смой крапиву.

Вася зачерпнул ковш ледяной воды и без особого содрогания вылил на себя. Опять лег и ноги задрал. Так продолжалось четыре раза, пока наконец у деда силы не закончились. Вася тоже порядком устал от водных процедур и по‑честному ему хотелось только спать, а впереди был еще ужин и ядреная. При этой мысли он закатил глаза и запрокинул голову назад.

В дверь постучали и послышался голос Насти.

– Я чистое белье вам тут на пороге положила.

Игнат встал и передал Васе чистую, пахнущую лесными травами рубаху и штаны. Рубаха свисала до колен.

– Она мне большая, – Вася развел руки в стороны.

– Странный ты какой‑то. На вот, возьми.

Кинул ему веревку. Вася стоял с ней в руках и смотрел на Игната. Тот подпоясался и повязал узлом на бедре, и ночнушка превратилась в рубаху.

Спустя какое‑то время пелена, что была перед глазами, рассеялась, и спать не так сильно хотелось. Вася проголодался и ждал ужина.

Жилище деревенских скромное, но уютное. Подкупало Василия своей простотой и теплотой. Приятный запах дымка из печки, треск дровишек в топке. Настя накрыла стол белым сукном для гостей. Она поставила на стол соленые рыжики и вареный картофель в мундире. Дед засолил вчерашний улов. Достал из подпола запотевший пузырь. Налил стопку. Протянул Васе.

– Вот моя ядреная. Попробуй, тут брусника и кедровый орех.

Вася без колебаний забросил огненную воду в рот. Хотя вообще‑то он водки не пил. Лечебным жжением прошел глоток по горлу. Закусывать Игнат не позволил. Сразу налил еще одну. После второй разрешил занюхать вынутым из печи хлебом.

– Ах, еще горячий, – немного морщась от горькой, сказал Вася.

После третьей дед произнес: «Налетай», и Вася принялся жадно пожирать жирную рыбу, все губы и руки блестели от жира, он жевал без остановки, запивал ключевой водой, глотал комком и опять набивал рот, не снимая мундира с картошки. Дед не уставал подливать. Настя тоже на удивление выпивала, но через одну. К позднему вечеру, когда сверчки зажгли свои фонарики, а кузнечики вовсю стрекотали, троица сидела за пустым столом и только бутылка со стопками не отпускали их по постелям. Девушка раскраснелась, глаза ее блестели. Она казалась Васе прекраснейшим созданием на Земле. Он смотрел, не отрывая взгляда. Дед тертый уже калач. Не один каторжанин побывал здесь, и каждый вот именно так смотрел на нее.

– Ты это, глаза‑то не пучь на девку, знаю я вашего брата. Вы там сидите без баб, – он погрозил пальцем. – Только тронь мне ее, пристрелю к чертям. Я тебе помог, и ты будь добр уважать мои правила. Запомни, – он схватил его за нос очень больно, – полезешь на нее, закопаю или нашему Дрозду сдам.

– Я понял‑понял, – Вася почесал кончик носа и вытер слезу, что выбило.