Встреча

Вася добрался до нужной остановки на пять минут раньше запланированного. «В следующий раз надо по‑другому считать». Он шел по двору, в котором вырос, ностальгия заставляла его останавливаться рядом с турниками, песочницей и футбольным полем. Школа, где он учился, была прямо во дворе, первоклашки бегали на переменках, старшие классы курили за углом. Он вспоминал, когда первый раз попробовал сигарету прямо тут. Ничего не меняется. Даже стены не покрасили за столько лет. Вспомнился выпускной, как они проносили спиртное в карманах. Переливали из бутылок в хирургические перчатки, и сначала тайком разливали под столом, а потом, когда напились, уже не прятались. Вспомнил друга своего Витальку, тихий был парень, а когда напился, матерился во весь голос. Черти вылезли из омута, выпив рюмку. Потом он стал наркоманом и умер. «Сколько ребят уже умерло из класса? Два или три. Так, Виталя, Тема и Ванька. Вроде три?» Мамина квартира была на пятом этаже. Он решил подняться пешком, повспоминать, как они проводили время в подъездах с друзьями с семечками и пивом. Рисунки на стенах до сих пор сохранились. Даша + Коля = любовь. «Да, любовь. Коля щас в тюрьме сидит, а Даша с его помощью в могиле. «А вот я писал: Настя, я тебя люблю». Первая любовь. Вася очень сильно переживал, когда она бросила его и ушла к старшему парню во дворе, сказав при этом, что не может встречаться с малолеткой. Первый поцелуй был именно с Настей. Он до сих пор помнил ее запах и любил в глубине сердца. Хотя в школьные годы у него было достаточно девушек, с которыми он встречался, некоторых из них он даже сам бросил, потом жалел и приходил извиняться. Но девушки принимали его сурово, либо не принимали совсем. Василий искренне считал, что все неудачи с женщинами в дальнейшем из‑за того, что он бросал их в прошлом.

 

Мама открыла дверь, не спрашивая, кто за ней. Словно чувствовала, что сыночка пришел. Крепко обняла его и заботливо усадила за стол. Пирожки с капустой, вареники с вишней – все то, что он так любил, словно у нее всегда есть запас на случай, если он придет.

– Садись, сыночек, поешь, худой совсем стал. Ну, как ты там поживаешь, к матери совсем дорогу забыл.

– Нет, мама я не забыл, просто работа, дел по горло.

– Ну, рассказывай, как ты живешь? Как Юля?

Он начал рассказ про работу и про проблемы, но видел, что мама его не слушает, а смотрит прямо в глаза. Он понял, что она все видит, все, что у него на душе творится. Замолчал, протянул к ней руки, повис и горько заплакал. Она просто гладила его по голове, чувствуя, как халат намокает на плече.

– Поплачь, сынок, поплачь. Это там ты должен быть сильным мужчиной, а здесь, с мамой, можешь быть слабым, поплачь.

Долго он стоял, прижавшись к ней, не отпускал, пока все слезы не высохли. Не хотел смотреть ей в глаза, не хотел, чтобы она видела его таким уязвимым.

– Мамочка, я так люблю тебя. Хоть и говорю это не так часто, как хотелось бы.

Он сел за стол и с аппетитом набросился на пирожки. Вся его грусть и безысходность улетучились. «Надо было всего лишь пореветь, и все проходит». Маме ничего объяснять не пришлось, да она и не спрашивала. Дома было так хорошо, спокойно и уютно. Чистота везде, старые еще из прошлого столетия подушки с лебединым пухом внутри, сложенные пирамидой на кровати. Он лег, и голова утонула. Сон целиком поглотил его.

 

Утром невероятный прилив бодрости и сил заставил его приготовить для мамы завтрак и даже сварить кофе в турке. Казалось, впервые за долгие годы он выспался по‑настоящему. Голова не болела от вчерашнего пива, живот не крутило от пиццы. Даже птицы за окном появились. Ощущение было такое, словно он перенесся в другой мир, где все у него хорошо и прекрасно, где есть жена и детишки, где дом за городом и пруд с карасями. Где он успешен и счастлив.

День пролетел очень быстро, и пришло время возвращаться в реальность и ехать в свою нору. По пути от остановки до дома он заметил мигающий, зеленый крест аптеки. Зашел купил себе витаминов с обещанием начать новую жизнь и перестать пить. Но эта оставленная в холодильнике бутылка не позволила сдержать обещание. Пробка с хлопком выскочила и прозрачный дымок медленно вышел из горлышка. Темно‑зеленое стекло тут же запотело и покрылось ледяными каплями. Первый глоток вернул все на свои места. Жизнь снова стала привычной. Жужжание моторчика внутри телефона заставило вибрировать весь стол, на котором он лежал. Вася посмотрел на экран. С него с милой улыбкой смотрела девушка с черными волосами и припухлыми губами. «Оля,» – шепнул он и принял звонок.

– Да. Оля, это ты?

– Я, ну а кто же еще. Ты что, убрал мою фотку с контакта?

– Нет, ты что. Конечно, нет. Просто поверить не могу.

– Ладно, давай в душ, потом ноги в руки и ко мне. Я скучаю.

Василий, словно торнадо, пролетел по квартире разбрасывая и ломая все вокруг, собрался быстрей, чем солдат на сборах. Спичка бы не сгорела, да чего там – ее бы даже не зажечь не успели. В рекордное время – 40 минут. Он уже передавал ток по проводам Олиного звонка. С порога Она набросилась на него и затащила в свою берлогу.

Он, развалившись, лежал на кровати, руки убрал за голову, Она пристроилась у него на груди.

– Ну, и как это все можно назвать, – серьезным тоном спросил Василий.

– О чем ты?

– Я о том, что тебе вдруг захотелось, ты позвонила, и я прискакал выполнять твои желания, а точнее удовлетворять твои потребности.

– Только мои?

– Ты поняла, о чем я. То ты месяцами не отвечаешь мне, то вдруг хочешь меня, – его ноздри раздувались, он злился и уже не подбирал слова и не мямлил, как обычно.

– Мне нужно было время подумать, я взвешивала все за и против.

– Ну и? Взвесила?

– Да, ты мне не подходишь, собирай вещи и вали из моей постели.

Вася, конечно, ожидал другого, его челюсть отвисла, он просто выпучил на нее глаза.

– Ха‑ха‑ха‑ха‑ха, поверил. Ну ты и простофиля. Шучу я, оставайся. Мне с тобой хорошо, – она прижалась к нему и погладила его по животу.

– А что с путешествием?

– Прости, я не смогу тебя взять. Это путь в один конец.

– В смысле в один? Ты переезжаешь насовсем. В другую страну?

– Не совсем. Ты слышал про «Джисатцу»?

– Нет. Что это?

– Иди сюда, – она выскочила из‑под одеяла и голышом встала у окна, от прохлады вся кожа покрылась мурашками. Вася лежал, не шевелясь, и любовался этим действом.

– Вставай давай, мне холодно, иди сюда скорей.

Состроив недовольную гримасу, он встал и одеяло взял с собой, подошел к ней сзади, прижался и накрыл их обоих.

– Вон, смотри, вдалеке, видишь, здание розовое, а на нем надпись.

Вася тут же узнал этот дом. Заинтересованно спросил:

– Что это такое? Я несколько раз уже хотел проверить в сети да все руки не доходят.