Выбор за тобой
Но она не жаловалась: в отличие от большинства сокурсников (факультет журналистики и социальной коммуникации Университета социальных и гуманитарных наук) она все‑таки зарабатывала на жизнь пером. Гордиться публикациями не приходилось, зато писала она легко, и у нее явно был талант. А кроме того… в состав медиахолдинга ITVV, владельца “Меганьюсов”, входили и другие издания, в том числе влиятельный и солидный еженедельник “Попшек”, занимавший офис этажом выше.
Юлита допила кофе, вымыла чашку старой вонючей губкой, которую никому не хотелось менять, и вернулась за свой стол. Уселась по‑турецки на скрипучий стул, вставила в уши наушники и принялась листать профили звезд второй и третьей величины в поисках новой темы.
Рядовой Радослав Гральчик шел по мокрому асфальту, медленно разворачивая ленту с надписью “ПОЛИЦИЯ” вокруг места происшествия. За его спиной лежал искореженный черный джип. Автомобиль рухнул на проезжую часть с высоты пятнадцати метров, перевернулся в воздухе и упал на бок. Водитель не выжил. Он не мог выжить.
Но рядовой Радослав Гральчик не обращал внимания на груду металла, на хрустящее под тяжелыми ботинками стекло, на запах машинного масла, бензина и крови. Во‑первых, потому что он работал в дорожной полиции третий год и успел насмотреться аварий, пускай и не таких зрелищных, как эта. Во‑вторых, мыслями он был далеко.
“Вот дерьмо, – выругался он, шагая по сверкающему от голубого света мигалок асфальту, – и как теперь быть?” Его жена Алиция уже некоторое время чувствовала себя не очень. У нее болела голова, постоянно хотелось спать, пропал аппетит. Поначалу они решили, что это какой‑то грипп, осенняя хандра или, скажем, переизбыток глютена в рационе. Пока, наконец, кто‑то из них вслух не произнес то, что давно вертелось на уме у обоих: а вдруг Аля беременна? Она принимала противозачаточные таблетки, поэтому шансы были ничтожны, но… Когда в то утро она вышла из ванной в слезах, нервно теребя пояс халата, он уже знал, что показал тест: две полоски. А ведь все это время Аля пила алкоголь, курила, принимала кучу лекарств… Потом они вычитали, что, возможно, как раз антибиотики и нарушили действие контрацептивов. Ничего не поделаешь, винить, кроме самих себя, было некого, ведь любая реклама лекарств заканчивается предостережением‑скороговоркой: передупотреблениемследуетознакомитьсясинструкцией.
Даже с одним ребенком они еле‑еле сводили концы с концами. Он зарабатывал смехотворно мало, а Аля – учительница географии в техникуме – и того меньше. Жили они в однушке, доставшейся ему по наследству от дедушки, буквально друг у друга на головах: сидя втроем за столом в микроскопической кухне, задевали друг друга локтями. Аля предложила переехать обратно к ее родителям, в их дом в Яблонне. Радослав решительно отверг предложение, употребив выражения, которые не пристало произносить сотруднику службы правопорядка.
Оставался еще один выход: аборт. Слово, которое в Польше произносят только шепотом, только дома, не глядя друг другу в глаза, повернувшись спиной к висящему на стене распятию. Еще вчера Радослав был ярым противником подобных операций. А сегодня утром уже подсчитывал, во сколько им обойдется поездка Али в клинику в Чехии[1]. Ответ был неутешительный: на поездку уйдет гораздо больше денег, чем оставалось на их сберегательном счету. А время шло…
Три тысячи злотых. У Радослава была неделя на то, чтобы раздобыть деньги. Если не получится – можно уже заполнять заявление на программу “500+”[2]. Но где взять столько бабла? Он даже готов был просить помощи у Бога, но повод все‑таки был не самый подходящий.
– Эй, Радек! – окликнул напарника Ярек, вечно улыбающийся парень с румянцем во всю щеку. Он сидел на корточках возле джипа и заглядывал внутрь. – Иди‑ка сюда!
Рядовой Радослав Гральчик привязал конец ленты к фонарному столбу и подошел к разбитой машине. Из окна торчала рука погибшего: на ней поблескивали дорогие часы, секундная стрелка подрагивала на одном месте.
– Чего там? – в тоне Гральчика звучало скорее нетерпение, а не любопытство.
– Взгляни, – гордо сказал Ярек, точно фокусник, который вот‑вот достанет кролика из шляпы. – Узнаешь чувака?
Радослав Гральчик заглянул внутрь. Казалось, мужчина, вжавшийся в подушку безопасности, сладко спит. И только при взгляде на раздавленные ноги и окровавленную рубашку становилось понятно, что от этого сна ему уже никогда не очнуться. Гральчик внимательнее взглянул на его лицо. Чуть вздернутый нос, крупные полные губы, родинка, спрятавшаяся в бровях… А ведь и правда, где‑то он его уже видел.
– Погоди, погоди, – его вдруг осенило. – А это не тот тип с телевидения? Бочек?
– Бучек! Рысек Бучек! – заулыбался в ответ Ярек. – Прикинь? Интересно, куда это он так торопился…
Гральчик уже не слушал. Он встал, отряхнул руки, быстрым шагом направился в сторону припаркованной на обочине патрульной машины.
– Эй! Ты куда?
– Перекурить, – сказал рядовой Гральчик и достал из кармана телефон.
Юлита сидела и размышляла, что бы ей такого написать. Она уже усвоила, что лучше всего кликаются статьи одной из трех категорий: “пух и прах”, “шок и недоверие” и “догадки и домыслы”. Проще всего писать тексты первой категории. Берем чей‑нибудь двусмысленный, занятный или даже обычный комментарий – скажем, Гертых проехался по Куртеку или Розенек‑Майдан по Гретковской[3] – и снабжаем цитату шаблонной формулой: “Вы просто обязаны это прочитать! X разнес Y в пух и прах”. А поскольку знаменитостей было как грязи – актеры, певцы, политики плюс финалисты всевозможных реалити‑шоу и фитнес‑тренеры, – да к тому же у каждого был аккаунт в соцсетях и каждый мечтал прославиться, то подобные тексты можно было выдавать пачками, главное – почаще пользоваться командами “ctrl + c” и “ctrl + v”.
Писать статьи из разряда “шок и недоверие” тоже было не сложно, вот только материал требовался посолиднее. После фотографий сияющей мамы Мадзи, восседающей верхом на лошади в бикини, удивить читателей стало сложновато[4]. Но и желтой прессе периодически перепадал по‑настоящему лакомый кусочек: то поезд врезался в автобус или автобус в поезд, то кто‑то кого‑то зарубил топором. Тогда нужно было быстро выложить материал на свою страницу, добавить красный капслок, восклицательные знаки, фотографию крупным планом. А потом сидеть и пожинать клики.
[1] В Польше действует один из самых строгих в Европе законов об абортах. Аборты запрещены за исключением случаев, когда беременность угрожает жизни матери или наступила в результате изнасилования.
[2] Стартовавшая в 2016 году государственная программа помощи семьям с детьми.
[3] Скандальные конфликты между политиками Романом Гертыхом и Яцеком Куртеком, а также ведущей Малгожатой Розенек‑Майдан и писательницей Мануэлой Гретковской не раз оказывались в центре внимания польской бульварной прессы.
[4] “Мама Мадзи” (Катажина Васьневская) – жительница Сосновца, которая убила свою шестимесячную дочь, спрятала ее тело и попыталась обставить содеянное как похищение. В 2013 году приговорена к двадцати пяти годам тюрьмы. Постоянный персонаж желтой прессы.
