Запасной аэродром

В сознании возникла лишь пустая квартира, и она, Светлана, сидит у окна и разглядывает плывущие по улице разноцветные зонтики, мокрые от дождя. К глазам внезапно подступили слезы.

– Света, я все понимаю, я совсем чужой вам человек, и у вас есть другой… Конечно, я предполагал, что он у вас есть… каждый раз…

–Каждый раз? Что вы имеете в виду, Юрий Евгеньевич?

– Да, нет, ничего…

– Нет, раз уж начали, извольте, договаривайте!

– Я только хотел сказать, что ваши отношения с мужчинами, не мне судить, конечно, но они весьма скоротечны…

Светлана от удивления открыла рот. Каштанов предвидел ураган, который снесет ему крышу также быстро, как ребенок за соседним столиком проглотил мороженое.

– Не слушайте меня, Света, я всего лишь сторонний наблюдатель… – похоже, он продолжал умело рубить сук, на котором сидел.

– Ну, надо же… Юрий Евгеньевич!– Светлана развела руки в стороны, – а вы, оказывается, хорошо осведомлены относительно моей личной жизни!– ее взгляд стал недобрым.

– Я не могу с вами разговаривать, Света! Я чувствую себя полным идиотом! – Каштанов тоже начинал злиться.

– Это Нина вас информирует обо всем, что со мной происходит?

– Давайте оставим этот разговор, Света. – Командир мечтал проснуться и начать это утро заново. Но разве так бывает?

– Подождите, Юрий Евгеньевич! – Светлана прожигала его взглядом так, что он не мог взглянуть ей в глаза.– Вы думаете, что я ветреная женщина? И поэтому решили, что и вы можете попытать счастья?

Прошло пару секунд.

– Вы закончили нападать на меня? – Каштанов поднял глаза и постепенно, слой за слоем разбивая невидимые преграды, воздвигнутые между двумя парами глаз, казалось, добрался до сути…

Он был серьезен и решителен. В этот момент он чувствовал себя так же, как на взлетной полосе, отрешенно, неконтролируемо, с некоторой долей сумасшествия в сознании и теле. Его глаза загорелись снова. Мужчина удивился, что и здесь, на земле, в ресторане за столиком можно чувствовать себя подобным образом. Девушка заметила перемену в мужчине, который сейчас выглядел абсолютно независимым. Его лицо настолько завораживало в эту минуту, что невозможно было оторвать глаз.

– Единственная причина, по которой я хочу попытать счастья – разгон 200 км/ч – это то – 350км/ч – что я люблю вас, Света. – Взлет! – Люблю и могу сделать вас счастливой. Со мной вы, если и плакали бы, то только от счастья!

Каштанов не мог более усидеть на стуле. Он поднялся и, простившись кивком головы, вышел на улицу. Там он мог вдохнуть полной грудью и пройтись быстрым шагом, а, может, и пробежаться по парку, чувствуя ветер.

Светлана осталась сидеть за столиком, ошарашенная признанием своего начальника. Как разительно он изменился всего за несколько минут! Несвязность речи, смущенность во взгляде улетучились куда‑то, оставив ей сильного, решительного, могущественного мужчину, которому подвластно было все и вся и даже гораздо больше, чем уже существует в этом огромном мире! Он, Юрий Каштанов, невероятно уникален… Светлана смотрела в одну точку.

 

Глава 21

 

– Фингал, как вы выражаетесь, Дарья, не исчез! – Константин стоял вплотную к трюмо, разглядывая синяк под глазом.

– Ха‑ха! – девушка подошла сзади и взглянула на отражение мужчины. – Вы, такой взрослый, а продолжаете верить в чудеса? – она приблизилась к его лицу. Мужчину бросило в жар. – Синяк серьезный, если и пройдет,– то не скоро! –заявила она и отстранилась.

– Если и пройдет…– повторил Константин.

– Вы помните обидчика? – Дарья удалилась на кухню. Он последовал за ней.

– Думаю, я сам нарвался на кулак. Мне это надо было. Сам же я не мог себе врезать!– девушка посмотрела на него, как на умалишенного. – Мне нужно серьезно поговорить с вами, Даша.

– А мне не нужно – две чашки растворимого кофе оказались на столе. Дарья подошла к окну и закурила сигарету.

– И все‑таки, – не сдавался мужчина.

– Пейте кофе и …– (с уст бесовки едва не сорвалось «проваливайте!») –уходите.

Она одернула занавеску и посмотрела в окно. Моросил дождь. Город стал серым, унылым.

– Я уйду, конечно, – мужчина пригубил напиток и заметно скривился. – Но сначала все же скажите мне, почему вы так ненавидите мужчин?

– А их есть за что любить? – тонкие брови взметнулись вверх.

– Это спорный вопрос, – задумался Константин, – девушка засмеялась. – Зачем вы портите жизнь своей сестре? – смех прекратился.

– А вы? Вы разве не бросили ее? – теперь он должен был обороняться. – Почему вы ушли от Светы? Вы же прекрасно знаете, как она вас любит! И после всего этого, Костя, вы спрашиваете меня, почему я ненавижу мужчин!?

И, правда, резонный ответ на вопрос.

– Вы должны вернуться к ней, слышите? – девушка затушила сигарету и закашлялась. Константин сидел, как статуя в парке Островского, беззвучно и обреченно.

Дарья подошла и присела рядом на стул.

– Вы должны, Костя, – она положила ладонь на его руку и бережно погладила ее. – Вы ведь тоже ее любите, ее невозможно не любить… Она такая хорошая, верная… А то, что вы ее не заслуживаете, с этим примиритесь… – откуда только взялась эта наставница? – Вы, главное, любите и заботьтесь о ней, ей это нужно…

Константин глядел в темно‑зеленые глаза, полные искренности и отчаяния, и плакал где‑то внутри себя, в душе, как маленький ребенок с сознанием сорокалетнего.

– Хорошо. Я вернусь к Свете…

– Когда она прилетает из рейса? – зеленые глаза блеснули от слез радости. – Нужно так, чтобы она и не знала, что вы собирались уйти!

– Сегодня вечером. – Как робот отозвался Константин.

– Перед отъездом, – продолжил он, – Света сказала мне, что она знает про нас с тобой…

– Что? Про нас? Но про что? – Дарья округлила глаза, пытаясь вспомнить, сделала ли она что‑то такое, в чем ее можно было бы обвинить, обвинить их обоих. – У нас же с вами ничего не было! – после паузы заключила она.

– Верно, ничего. – Константин провел рукой по бритой голове. – И я ей сказал, что между нами только дружеские отношения. – Дарья усмехнулась.

– Она сказала, что она не полная дура, и что у нее достаточно оснований подозревать меня в обмане…

– Какой ужас! – Дарья схватилась за голову. – Это очки! Наверное, она узнала ваши разбитые очки!

– Какие очки?