Земли мертвецов. Книга третья
Орчиха принялась отматывать дальше, но все что было за двадцать четыре часа до этого, с тех самых пор, когда мы терпели крушение, не открывало никаких новых лиц и подозрений. Только Ласковая Тень, блуждающая с мешками мусора, туда‑сюда входила и выходила из каюты.
– Вот он! – я возбужденно ткнул пальцем в монитор, показывая эльфа‑блондина, который заходил в каюту помощника капитана сразу после восстания подопытных.
Он появился из неоткуда, испугался бегущих ученых на другом конце коридора и юркнул в каюту, которая не так давно опустела. Не без моего вмешательства.
– Если он зашел, тогда почему мы не видели, как он выходил… – произнес я и тут же мне в голову закралась самая неприятная мысль. Душ… Почему я не проверил душ…
– Подожди… – Сенна перебила меня и принялась мотать вперед.
Она снова дошла до того момента, как я зашел в каюту с цветами, а затем…
– Блять! Этот ублюдок был еще внутри, когда я убежал сюда!
Мы видели, как эльф на экране в длинном черном плаще и свежим кровавым шрамом на лице следом за мной открыл дверь, осмотрел коридор, а затем за руки выволок эльфийку наружу. Он потащил ее в сторону выхода.
Я почти сорвался с места, чтобы броситься на выручку стриптизерше, но ботаничка остановила меня.
– Ты не догонишь его, – сказала она, переключая камеры видеонаблюдения.
Мы видели, как он дотащил Ласковую Тень до транспортного отсека, загрузил ее на квадроцикл и выехал сквозь незапертую после отъезда Валькирии дверь.
– Почему ты задерживаешь меня. Следы еще свежи, я выслежу их!
– Не выйдет, Квист. Как ты собрался на ходу высматривать следы. Поднимается буря. Ты отъедешь очень недалеко прежде, чем выследить их станет просто невозможно.
– Блять! – я ударил по столу для переговоров. – Тогда что ты предлагаешь?
– Сейчас, – она отмотала запись назад и приблизила лицо маньяка.
Программа считала совпадения и вывела на экран досье пассажира. Подопытного. На фотографии эльф был тоже со шрамом. Белые волосы, черные брови. Шрам кровоточил и шел от самого подбородка через рот, нос, левый глаз и прятался в белоснежных волосах. Сенна кликнула на описание.
«Эллайджи Лаэль. Эльф с непрерывно кровоточащим шрамом. Сверхспособность – невидимость. Интересный факт – когда эльф пользуется своей способностью, его шрам остается видим. Заключен в Раю в одной из криокапсул. ОПАСЕН! Сотрудники корпорации обнаружили его в тюрьме для психически больных в Аркалисе. Он единственный из всех заключенных, что обладал иммунитетом. Смог избежать встречи с зараженными, благодаря своей невидимости. Природа шрама – выясняется. Любые манипуляции с подопытным запрещены без специального разрешения Вендина Уйлиэля.
– Вот черт! – я схватился за голову. – За что этого психа упекли в такую тюрьму? Он не сделает ничего с Ласковой Тенью!
– Момент, – сейчас я найду более подробную информацию.
Я бросил взгляд на орка‑воителя, для которого наш разговор был ничем иным, как кудахтаньем двух куриц. Разве что мои эмоции рассказывали ему о том, что произошло что‑то волнительное.
– Этот…Эллайджи Лаэль был самым разыскиваемым преступником Аркалиса. Тут написано, что он похищал нечестивых эльфиек, насиловал, а затем закапывал во дворе своего дома. На суде он рассказал, что та земля благословлена его предками и, что этими жертвами он выражает свое уважение к прошлому. Под нечестивыми эльфийками он подразумевал тех, кто вступал в интимную связь с представителями другой расы, тем самым подвергая мир опасности – зачатие каждого полуэльфа, говорил он, приближает планету к Армагеддону. Его сочли сумасшедшим и отправили на психологическую экспертизу, после которой признали Эллайджи Лаэля невменяемым…
– Если этот псих действительно так безумен как тут написано, Ласковая Тень в большой опасности, – я прикоснулся ладонью к своему лицу и сильно начал тереть его. – Это из‑за меня он схватил эльфийку… Ладно. Как нам их найти? Может на квадроциклах есть какие‑то маячки.
– Есть, – ответила Сенна. – Но, если мы будем ждать, когда подопытный триста сорок пять доберется до места назначения – ты не успеешь спасти эльфийку.
– Тогда что ты предлагаешь? Бросить ее на произвол судьбы?
– Нет. Я знаю куда он поехал…
Я поднял брови.
– Вот карта современного Аркалиса. А вот его дом. Если он считал, что земля там священная, то скорее всего поедет именно туда.
– Почему ты думаешь, что этот псих не сочтет священной первую землю, попавшуюся на пути, как только покинет Мерзлые Земли.
– Потому, что…возможно он не псих, – она знала, что я жду ответа, поэтому медленно повернулась ко мне. – Жаль нет интернета, я бы показала вам наглядно… Хотя! Есть библиотека!
– Не надо, Сенна! Говори так, я поверю тебе на слово.
– Ну, хорошо… В общем, есть такое понятие, как кладбище эльфов. В нашем времени не просто так ввели закон об их кремации. Считается, что в месте погребения эльфов скапливается огромная энергия, питаясь которой некромант может сделать себя бессмертным…
– Я так и не понял, какая разница? Если ты считаешь, что он некромант, почему он не может закапать эльфа в любом другом месте?
– Если хочешь узнать, тогда не перебивай, – надула свои губы ботаничка, выждала паузу, видимо ожидая извинений и продолжила. – У каждого некроманта есть прикормленные зоны. Аномальные. Вроде бермудского квадрата…
Похоже орчиха говорила о зоне, наподобие бермудского треугольника. Надо было кивать головой. В Итрании это возможно вообще был какой‑нибудь овал…
– Так вот, – продолжала она. – Именно в таких местах некроманты чаще всего и возводят свои башни. Потому что это источник их сил. Они чувствуют этот источник, как орки свой тотем или вы, друиды, своего Волка Смерти. Поэтому он вернется в Аркалис и принесет жертву там.
Как же в этом мире было все сложно…
– А что, суд не знал, что этот…Лаэль некромант?
– Знал. Именно поэтому его отправили не в психушку, а дали пожизненное в тюрьме для умалишенных.
– Проклятье! Если я сейчас поеду в Аркалис, то не успею к королю людей… Ладно, скажи орку, что ему придется ехать в Аргорн к людям и убедить их присоединиться к нам.
– Ракки трахи бак о бак, – произнесла Сенна на древне‑орочьем.
Вингуир Айр Горрох тут же расширил свои глаза, насупился и принялся качать головой.
– Ракки трахи уин дин бин! Ракки трахи раба ба! – повторял, как заворожённый он.
– Он говорит, что люди не станут слушать его, – переводила ботаничка. – Говорит, что вечная война между людьми и орками разверзла слишком большую бездну между их душами…
– «Ракки трахи» вот так вот переводится? – удивился я глубине фразы, которую сказал воитель.
