Жить без тебя
Как вы прозорливо догадываетесь, все пошло по четвертому сценарию. Согласно таймингу первым приехал святой мужчина, правда с огромным букетом чайных роз – поздравил с Днем Любви, Семьи и Верности. Мы были семьей. Мы были верны. И когда‑то любили друг друга. Но учитывая момент, Святой Валентин вертелся пропеллером в гробу и телепортировал мойрам послание – к черту узлы, заплетите ее жизнь в тугой жгут.
Святой мужчина подарил букет без подтекста (возле подъезда располагался кособокий ларек с цветами – жест вежливости, не более того), а душ не был поводом возобновить отношения. На мое счастье, он и правда торопился на встречу. Стоило его машине отъехать, как следом во двор заехал Татарстан. Фуф, разминулись.
Я присела к нему в машину. Татарстан дежурно поцеловал меня в щеку и не сводил глаз с дороги, хоть и стоял на паркинге. На меня принципиально не смотрел. Мы прослушали пару песен Леонарда Коэна, пока тахикардия и волнение не заставили меня резко выключить звук.
– Говори!
– Думаю, – Татарстан пошуровал в бардачке и достал оттуда пухлый конверт.
– У тебя было время подумать, пока ты ехал. Ты сказал, что нам нужно поговорить. Начинай.
– Возьми сначала, – протянул он мне конверт.
Я открыла, там лежала плотная пачка новых стоевровых купюр. Вот это поворот.
– Что это?
– Это тебе. Только начала бизнес. А бизнес – штука такая, в любой момент деньги могут понадобиться. Пусть будут. Если меня рядом не окажется, – витиевато подводил он к финалу.
– Что не так? – я уже понимала, что мы расстаемся, но мне хотелось услышать причины из его уст. До этого никто первым со мной не заканчивал. Я хотела четкости, понимания, после – возможно сатисфакции. Но для начала – оценить реальное положение дел на своем любовном фронте.
– Я не могу оправдать твоих ожиданий. И не оправдаю их, даже если бы хотел. Мы ругаемся чаще, чем видимся. Не работает, не сходятся шестеренки в единый механизм.
– А зачем ты тогда все это начинал? Полгода приятельского общения, потом несколько месяцев свиданий, и вот мы вместе. Неужели ты еще на первом этапе не понял, кто я? – Я никак не могла взять в толк, как чиновник высокого ранга не просчитал все на берегу.
Он же изучал меня. Сначала знакомство. После – взаимодействие в твиттере и прочих социальных сетях, где я тогда транслировала каждый чих. Далее – переписка, оба на грани развода, сошлись, как родственные души в нескончаемом диалоге. После – встречи, сначала нейтральные, далее – свидания. Сильно позже – роман.
– Я был уверен, что у нас не сложится. Но решил попробовать, чтобы не жалеть, – открыл он карты. Это у МКС в каждом рукаве и кармане по джокеру, у Татарстана – голый пиковый туз, когда козыри – черви.
– А когда сложилось, так удивился, что решил расстаться? – я правда не понимала, зачем ему было начинать со мной отношения, если на берегу для него было ясно – фрегат потонет, лучше сразу приготовить шлюпки, – Помнишь, как я сюрпризом прилетела к тебе? Я хотела посмотреть на город. Мне он понравился. Я хотела там жить. Я смогла бы там жить. С тобой.
– Не смогла бы. Ни со мной, ни с городом. И со временем это поймешь. Чаще бы ты там меня не видела, все время искала бы повод слинять в Москву – мы просто растянули бы неизбежное во времени. А рожать и жить тут ты не хочешь. Так зачем нам обоим терять время? У тебя есть в запасе еще одна жизнь на ошибки? – мне захотелось запомнить эту фразу, чтобы заклеить лживое определение термина «цинизм» в толковом словаре. Истинный цинизм – вот он.
Сейчас я оценила бы подобную честность, но тогда казалось, что меня предали. Не согласилась на то, что надо, значит на фиг с пляжа, никаких компромиссов я искать не намерен. Нет у него запасной жизни на ошибки. Ты – ошибка, сотри себя ластиком.
– Я, пожалуй, пойду! – несмотря на голого пикового туза, козырей у меня в арсенале не было. Крыть нечем.
– Давай не на такой ноте? – пытался он удержать меня в салоне машины и наконец посмотрел в глаза.
Я нашла в телефоне трек из «Реквиема по мечте» и включила на полную громкость.
– Ну если та нота не нравится, то давай на такой.
День любви, семьи и верности, говорите? У меня так – ни одного из вышеперечисленного. Почему нет Дня одиночества творческой женщины? Или Дня тотального невезения? Мы что, не заслужили праздник на своей улице? Ладно – грузовик с конфетами можете не рассыпать, но хоть в календаре дату для нас обозначьте. Теперь главное удержать подступающие слезы и дотерпеть хотя бы до этажа, не хочу запускать паутину сплетен, которая растянется от консьержки до моей мамы через приятельницу бабушки. Кстати, о соседях. Мы с соседкой по лестничной клетке хранили пачку сигарет за фикусом возле лифта – мало ли накроет и пригодится. Накрыло. Пригодилось.
Через окно на лестничной клетке я лицезрела, как Татарстан стоит припаркованный и не трогается. Я открыла нашу с ним переписку в мессенджере – печатает… Добить меня, значит, решил. Давай, отправляй уже.
Слезы текли градом, белая футболка была вся в туши и серых подтеках. Интересно, а если бы я не сказала про пятницу и Бродского, все было бы иначе? Цветы были бы от него? Если бы не играла в самостоятельность, отказалась бы от ночных эфиров на радио выходные через выходные, меньше бы пропадала вечерами с друзьями, он бы рассмотрел меня как девушку, которую можно перевезти к себе? А на голубые озера бы свозил? Экскурсию бы в местный кремль устроил?
Все еще печатает…
Я выключила звук на телефоне, чтобы даже не знать, что там, а сам аппарат запихнула в карман джинсов. Чтобы думать, что написал, но не стал отправлять, переиграл. Я трусливая, не готова читать длинный текст, где мне по полочкам разложат, чем я не подхожу и почему отношения между нами невозможны.
Если бы Татарстан не держал меня на расстоянии вытянутой руки, мне бы не пришлось коротать очередные выходные со светским обозревателем, я не отправилась бы смотреть футбол и не встретила МКС. Это он запустил цепную реакцию, и теперь оставляет меня один на один с фатальным соблазном. Я жалела, что не бросила театрально конверт. И чувствовала себя содержанкой, которая взяла отступные, чтобы не бузить. Интересно, а сколько там?
МКС застал меня напротив лифта. Я сидела на ступеньках и считала купюры, рыдая с сигаретой в зубах.
