Жить без тебя

Без мужчин

 

Всю жизнь я, будто ртуть, перетекала из одних отношений в другие и, даже разбитая, как видавший жизнь и волосатые подмышки градусник, быстро собиралась в единую субстанцию и снова обрастала отношениями. Дошло до абсурда: однажды из одного брака в другой меня позвали спустя ночь после расстановки точек в истории, и при этом я была верной и никакие отношения не синхронизировала. За последние восемь лет я по пальцам могу пересчитать ночи, которые проводила одна. У меня всегда был полный комплект: мужчина, друг, который хочет стать мужчиной, и друг, который всегда может снова обратиться любовником. Я ежегодно делала прививку от одиночества, которого до смерти боялась. Больше, чем сезонного гриппа, ковида и санкций.

 

Я вообще не жила, а бегала, как прыткая лань от тигра, вдаль от одиночества. Настигнет – раздерет как добычу на куски. Я даже написала первую книгу, чтобы обескуражить первую любовь (ту, которая меня познакомила с МКС), думала, вот сейчас он увидит растяжки с рекламой по Москве и очухается, что потерял. А если нет – так одна не останусь, у меня всегда в арсенале боекомплект. В том или ином качестве в моей жизни всегда были мужчины. Я не боялась расставаний, потому что знала, будет новый день – а там цветы, встречи и замена игроков на поле. Боялась ли я потерять закрытый космос? Нет. Но только потому что он никогда мне не принадлежал. А потерять то, что ты не имеешь, априори невозможно.

 

Используя стратегию, что незаменимых нет, я дошла до той точки, где вариантов оказалось немного: или в жизни надо что‑то менять, или палата в клинике неврозов в моем распоряжении, потому что четвертый развод заставит отца взять в руки прадедушкин браунинг и прикончить меня из солидарности с мужской частью населения земного шара. За моей спиной было три официальных брака, фатальная влюбленность, гражданское сожительство и МКС, который дольше чем на полгода за десять лет из моей жизни не исчезал. Мужчины, работы, квартиры, машины, – все менялось. А он как был, так и остается по сей день.

 

И, пока я не освобожусь от него, идти дальше в попытках построить семью или отношения просто бессмысленно. Я устала жить с оглядкой, устала бояться открывать сообщения, зная, как умело он появляется – хищно и внезапно. Знаете, почему я, например, не пью Киндзмараули? Однажды я привезла из Тбилиси бутылку, ополовинила с подругой и запустила четвертый сезон одним сообщением.

Еще был случай, когда я чуть не отменила из‑за него свадьбу. Не из‑за Киндзмараули, из‑за МКС. А свадебное платье было из кружева ручной работы, шлейф которого десятки мастериц переплетали под высоту туфель, и стоило целое состояние. Этим решением я чуть не обанкротила собственного отца, благо (или не благо?) вовремя одумалась и как миленькая пошла под венец. Хотя пока меня красили и одевали в спа‑отеле Барвихи, мысленно думала: ты же знаешь, где у меня свадьба, забери меня, напиши хотя бы сообщение «не делай этого», и я с чистой совестью сбегу. Но нет… Визажист влила в меня несколько коктейлей и проследила, чтобы я дошла до ЗАГСа – повезло, что соседняя дверь. Честно, до того дня я была уверена, что сбегают со свадьбы только полоумные дуры в кино. Может, я полоумная дура? Может, я в кино?

 

В жизни каждой женщины есть тот самый «бывший» или «возможный», с оглядкой на которого она живет, как бы ни обманывала себя в обратном. Выкладывает фотографии с помолвки, а внутри представляет, как он корчится в муках и сожалеет. Покупает сама квартиру и думает: «Ты не верил, а я смогла, вот теперь раскаивайся за сказанное сгоряча». И получается, что это и твоя, но и не твоя жизнь. Ты живешь не для себя, но даже не находишь смелости в этом признаться. Куда это может завести – я расскажу, и очень надеюсь, что вам меньше лет, чем мне, и вы еще можете набраться мужества все разрешить и освободиться. Или выбрать его, но так…чтобы этим решением никого не ранить, и прежде нащупать внутри себя скафандр. Не повторяйте моих ошибок – ищите спасательный трос в себе, а не во внешнем мире. Там слишком зыбко для опоры.

 

Проснувшись с невиданным похмельем после ночи, за которую я рассказала своему психологу нашу с МКС историю, я дала себе слово: больше так много не пить, даже закусывая хинкали в перечном соусе, никаких запасных аэродромов и другого гендера в окружении в течение полугода. Максимум – светский обозреватель, чтобы не потерять нить дружбы и не растечься по параллельным жизням. И пока я не излечусь от неземной зависимости и страха одиночества, я не сделаю и шага никому навстречу. Слишком много уже заноз во мне оставили, и достаточно заноз я оставила в других. Когда‑то нужно, как говорится, набираться смелости закрывать гештальты. Только работа с психологом, проекты, творчество, благотворительность, чтобы не бессмысленно коптить воздух, йога и бёрпи по утрам. Аминь!

 

Институтский приятель, дозревший до того, что хочет не только разделить со мной фамилию, но и вместе растить дочь, согласился дать полгода на завершение всех вопросов, что держали меня в подвешенном состоянии – как акробатку страховочные нити под куполом цирка. Я спущусь на грешную землю, нащупаю почву под ногами и приду к нему. В стадии ремиссии, а не гормонального припадка.

Почему люди придумали клубы анонимных алкоголиков, но никто не придумал клубы зависимых от прошлого и «если бы»? Я бы с радостью приносила туда печенье, даже стулья для групп купила бы. В чем разница: боишься ты, что тебя позовут старые приятели пропустить по бокалу или что напишет «бывший» или «возможный»? Все равно потянет на дно. Сила воли нужна одинаково. Только в болезненных влечениях мы сражаемся один на один, без наставника и группы поддержки.

 

Оглядываясь назад, в тот вечер, когда МКС читал мне Бродского, а я спонтанно была готова спать четыре часа, я кричу себе туда – остановись, попроси счет, дай себе шанс на нормальную жизнь. Во время медитации я часто подхожу к себе в том ресторане, трогаю за плечи так, чтобы лямки топа не спадали и никого не провоцировали, и уговариваю уйти. Ловлю себя в туалете, внезапно выходя из соседней кабинки, пытаюсь увести за руку. Но она, та я, спокойно вытирает руки, кидает полотенце в корзину и направляется обратно к нему за столик.