Золотой Рассвет и Серебряный Буран

Парень продолжил собирать вещи, а в комнату незаметно вошла высокая красивая черноволосая девушка, чуть похожая узким лицом на змею. Облачена она была в длинное чёрное платье с широкими витиеватыми узорами и острыми плечами. Это была единокровная сестра Дэрадо – Тори Аттелия Лаятте, старшая из детей короля драконов и более разумная, чем двое, вместе взятые.

– Мне рассказали, что произошло. Ты правда уходишь? – спешно спросила она, строго, но по‑доброму глядя на брата.

– А что делать? Ослушаюсь отца в этот раз – престола вообще не видать, – ответил парень, поворачиваясь к сестре. – А всё из‑за Вереса.

– Его тут вообще уже давно нет, и, вёл бы ты себя чуть по‑иному, отец бы отдал престол тебе, – девушка села в кресло, устало выдохнув. – Верес же не собирается быть королём, у тебя все шансы, подумай.

Дэрадо с грустью посмеялся, а потом глянул на девушку:

– Но увы, свой шанс я упустил, причём подставили меня довольно подло минут десять назад. Теперь единственное, что мне остаётся – одолеть Вереса в схватке и силой показать, кто из нас достойнее. Ведь нам приходится выживать в естественных условиях, и силу нельзя сбрасывать со счетов, милая сестра.

Тори нахмурилась. Эта затея ей вовсе не нравилась, и девушка поспешила разубедить брата:

– Тогда отец совсем разозлится. Ты – дебошир, Верес – отступник… Отец так хотел видеть кого‑то из вас на престоле!

– И увидит! – Дэрадо захлопнул тяжёлый сундук с вещами и обернулся к Тори:

– Пойми ты! Если я не сделаю ничего, а так и буду подчиняться отцу, он не увидит во мне мужчину!

– Верес всегда был тих и разумен, не махал кулаками, но в нём же отец видит мужчину!

– Это другое, Тори! – умоляюще простонал Дэрадо, бросил взгляд на дверь, потом – на окна, и, понизив голос, сказал:

– Легко вам двоим. Вашу мать отец хотя бы любил, – и закрыл глаза, унимая дрожь раздражения в теле и проглатывая подступивший ком в горле.

– Нет, что ты… – Тори, ощутив укол совести, замешкалась, но всё же встала и спешно подошла к брату, кладя ему руку на плечо. – Отец любит госпожу Люсин всем сердцем. Просто боль за нашу маму его не отпустила, но твою мать он любит, может, даже сильнее… – она ухмыльнулась. – Ведь не убил он тебя до сих пор за все твои выходки! Просто послал проветриться!

– ДЭРАДО!!! – раздался разгневанный крик, и в комнату ворвалась растрёпанная русоволосая рассерженная девушка, сверкая тёмными глазами. – Как это понимать?!

– Дельта?.. – Тори вскинула брови, а девушка схватила её за руки и оттащила от брата в сторону, вновь бросившись к нему.

– Как это понимать?! Госпожа Люсин в ярости! Она приказывает тебе убираться прочь отсюда и не возвращаться, пока переломы несчастного не пройдут! – Дельта нависла над Дэрадо, а тот с досадой смотрел на её лицо, на красивые глаза, и с печалью понимал, что советница госпожи Люсин вряд ли когда‑нибудь расцветёт к нему нежными чувствами.

– Увы, меня спровоцировали, – Дэрадо попытался улыбнуться, и ощутил спокойствие, глядя в янтарные глаза Дельты. Но та пылала злостью, словно передавая Дэрадо эмоциональный посыл королевы Люсин. Такая прекрасная и такая злая…

– Провокация это или нет – не важно! Ты – принц, и должен был сдержаться! А ты! Вздумал махать кулаками?! – она сама чуть ли не наскакивала на него и готова была обратиться в дракона и разорвать Дэрадо в клочья, но еле держалась из уважения к своей госпоже.

– Милая, успокойся… – осторожно начала Тори, подходя к девушке сзади и протягивая руки. – Ничего страшного не произошло, Дэрадо сейчас возьмёт паузу, вернётся другим человеком… – хотя в этом Тори уверена не была, но сказала так, чтоб унять пыл подруги.

– Пусть проваливает, мне всё равно, и госпоже Люсин тоже! – Дельта вылетела из комнаты, шурша длинными юбками скромного платья. Дэрадо тяжело выдохнул, глядя ей вслед, и подумал: почему в жизни всё, до чего он дотрагивается, рушится и ломается?

Тори тоже вздохнула, но решила мягко оставить брата, чтоб он не упустил что‑то важное. Она склонилась над ним, обняла ещё раз.

– Тогда желаю тебе только удачи, – прошептала она и нежно поцеловала его в щёку.

– Спасибо… – вслед ей сказал Дэрадо, обернувшись к единственному здесь доброму к нему существу.

 

Глава четвёртая

 

Переезд второго дракона

 

Дэрадо недолго собирал вещи. Он понимал, что многое ему вообще не понадобится, а потому брал лишь необходимое, и золото, побольше золота.

«Всё не так…» – метался он в мыслях. – «Не так с отцом… Он даже не удостоил меня аудиенции. Да и что бы я ему сказал? Что оскорбляли мою мать? Что не берут в расчёт, что она – новая любовь отца?.. К тому же любит он её уже шестнадцать лет! И от неё рождён я, а меня… Вечно сравнивают с Вересом…» – Дэрадо со злости хотел было кинуть тунику прочь, но сдержался и лишь горько вздохнул. – «Надо найти Вереса, припугнуть, показать, кто достоин большего, и чтоб он сам молил отца не давать ему престол! Но… но… ведь… В то же время мне так жаль, что я упустил столько времени и не дружил с Вересом…» – его вдруг ущемило сильное одиночество, такое же, которое испытывал его отец, чувствуя себя последним драконом древних ценностей.

Дэрадо убрал в сумку вещи, завязал её, закинул на плечо и пошёл по пустой галерее, увитой виноградом и плющом, из храма.

Ахилл с плетёной сумкой, по его традиции украшенной яркими цветами, и Андалуз в куртке из телячьей кожи и без вещей уже ждали его у входа и приглушённо беседовали. Дэрадо разобрал слова «отступник» и «бродягами», когда подходил, но бодро улыбнулся друзьям.

– Прощаться с мамой не будешь? – учтиво спросил Ахилл.

– Судя по Дельте, мама особо не горит желанием со мной говорить, – улыбнулся парень. – Пошли.

Дэрадо разбежался, подпрыгнул – и его заволок яркий золото‑красный дым. Дым моментально растёкся в стороны, обжигая собой дома, разлетаясь в переулки, и из него показался алый гребень крупного золотого дракона с острыми клыками и большими серыми глазами.

Ахилл расставил в стороны руки, и его также заволок дым, уже жёлтый. И из него грациозно выступил тонкий дракон с более короткой мордой, чем у Дэрадо.

Андалуз покрутил головой, хрустнув шеей, и в прыжке обратился в большого коричневого дракона с широким розовым шрамом от клыков на плече. Неизменная золотая серьга болталась у него в ушном отверстии под многочисленными рогами.