Ангелы, демоны, странники. Роман

Однако ее светлый кабинет с белыми стенами, белыми жалюзи на окнах и современной оргтехникой являлся полной противоположностью нагроможденному предметами роскоши обиталищу ее мужа. Все здесь было функционально, рационально, ни одной бесцельной вещи. Здесь Регина Григорьевна позволяла себе быть самой собою – деловой женщиной, умеющей и желающей делать деньги.

С висящей на стене фотографии смотрел бритоголовый брутального вида мужчина с короткой бычьей шеей и мощной презрительно выпирающей нижней челюстью. Тупо‑надменным взглядом он словно одобрял кипучую деятельность своей вдовы.

Регине нравилось видеть в погибшем бандите сказочного волшебника, поднявшего ее на такие высоты. Но вместе с тем было приятно, что прежний муж смотрит на нее теперь лишь с фотографии, а рядом находится нынешний недотепа.

Регина Григорьевна перебирала бумаги, вытащенные из сейфа, когда услыхала вопрос сына:

– Мам, а что такое призрак?

– Призрак – это галлюцинация, – не отрывая взгляда от документов, дала она четкое, без всякой мистики, определение и уточнила: – Это, Антош, когда видишь или слышишь то, чего на самом деле нет.

– Как во сне? – переспросил сын.

– А на кой хрен тебе, Антошка, дался призрак? – Мать первый раз подняла усталые глаза на сына. – Наслушался что ли этих бредней о призраке княжны? Выброси из головы! Иначе свихнешься, как твой папаша.

– Я хочу знать, что такое счастье.

– Ну, вот, опять суешься с какой‑то фигней! Не видишь что ли, сынок, что мама занята делом?

Разыскав, наконец, нужный документ, Регина Григорьевна опрометью вылетела из кабинета. Через секунду отдаляющийся стук ее каблуков был слышен уже с лестницы.

 

4

 

Несколько секунд Антоша в раздумье постоял в коридоре. Затем взялся за ручку двери, ведущей в бабушкину комнату.

Мелодично зазвенели висящие над дверным косяком хрустальные колокольчики. На Антошу пахнуло пряным ароматом восточных благовоний. Внук переступил порог комнаты, где все шкафчики, комоды, столики и тумбочки были уставлены множеством экзотических сувениров, к которым не разрешалось прикасаться. Меж тем Антоше давно хотелось поиграть с этими фарфоровыми жабами, державшими во рту монеты, со смешными пузатыми человечками, поменять местами выстроившихся в ряд по росту слоников, помахать в воздухе монетным деревом или снять со стены гигантский веер, которым мог обмахиваться разве что великан. Все эти сокровища находились под присмотром глядящих с фотографий лукаво улыбающихся восточных гуру и хмурых народных целителей.

– Тосик, дитенок мой сладенький! – запричитала бабушка Клавдия Васильевна Сиволапова, мать Регины Григорьевны, довольно бодрая пожилая женщина, скорчив плаксивую гримасу. – Счастья нет у моей кровиночки! Это ж надо! Вон у Голенищевых дети день и ночь во дворе бегают, здоровые, как лошади! А ты, моя рыбонька, все в четырех стенах сидишь! Кушаешь плохо! Вечно бледненький, аж зелененький весь! Где только шляется эта бездельница нянька?! – Бабушка приоткрыла дверь и прокричала на весь коридор: – Наташка! На‑та‑аш‑ка‑аа!

В комнату вбежала, набегу поправляя очки, интеллигентного вида женщина лет сорока пяти.

– Ты посмотри, дармоедка, что ты с ребенком сделала!

Няня испуганно оглядела малыша, отыскивая на нем следы травм и ушибов.

– У ребенка счастья нет, – рассеяла ее недоумение Клавдия Васильевна и взглянула на часы. – Ну, да, ладно, некогда мне тут… Через пятнадцать минут – начало. Не‑е, ты не представляешь… всего один день в городе!

– Это вы о том заезжем шарлатане? – еле скрывая ехидную усмешку, спросила няня.

– Не о шарлатане, а о самом настоящем дипломированном экстрасенсе! – рассердилась хозяйка и ткнула своей подчиненной в лицо газету. – Во! Гляди: магистр белой и черной магии. И во‑ааще, не спорь со мной, а займись ребенком.

– Да уж, тяжелый случай! – пробормотала себе под нос материалистка‑няня, имевшая естественнонаучное образование. – Поистине патологическое пристрастие к лженаукам!

– Больно умная?! – расслышала ее шепот хозяйка. – Ты, Наташк, давай не зазнавайся, а ни то живо отсюда вылетишь. Небось, нигде стока не получишь, скока мы тебе платим.

 

5

 

Антоше ничего не оставалось делать, как вернуться в детскую и переадресовать вопрос о счастье няне – кандидату наук Наталье Аристарховне.

– Неужели и впрямь интеллектуальные потребности появляются лишь там, где полностью удовлетворены все прочие? – спросила саму себя Наталья Аристарховна, с любопытством разглядывая Антошу. – А о смысле жизни думает лишь тот, кто действительно живет, а не выживает? – Она на минуту задумалась. – Тогда почему же не у всех обитателей этих княжеских хором различимы проблески интеллекта?

– Теть Наташ! Отвечай! – Антоша в нетерпении дергал няню за рукав.

– Антошечка! – Наталья Аристарховна натянула на лицо улыбку. – А тебе никогда не приходило в голову, что счастье – это богатые родители, роскошный дом, лучшие игрушки, в общем, все то, о чем другие дети и мечтать не смеют? Не казалось, что ты живешь, словно принц? Говоришь, счастье руками схватить нельзя? – Голос няни все больше срывался на крик. – Пусть я потеряю эту работу, но я все скажу. Вот послезавтра твой день рождения. Гостей ожидается, словно на бал к королеве, громадный торт, все мыслимые развлечения, вечером – фейерверк. Да ты счастье не то, что руками схватишь, ты так его пережрешь, что писать и какать будешь счастьем! Да ты просто с жиру бесишься, буржуй маленький! – Наталья Аристарховна со слезами выбежала из комнаты.

Антоше сделалось жаль няни. Он не понимал, что с ней случилось, и за что она так рассердилась на него. Антоша и подозревать не мог, что у няни за пределами детской есть какая‑то собственная жизнь с собственными проблемами. И что ради решения этих проблем Наталья Аристарховна ежедневно вынуждена посещать дом, обитатели которого, хотя на первый взгляд и забавны, но иной раз ей здесь бывает совсем не до смеха.

Антоша с нетерпением ждал того знаменательного дня, когда ему было обещано самое непосредственное и ощутимое соприкосновение со счастьем.

 

 

Глава 7

Долгожданный день