Ангелы, демоны, странники. Роман
Антон сидел в круглой ванне из черного мрамора, наполненной каким‑то целебным раствором цвета морской волны, который, по словам бабушки, вселяет в человека бодрость и жажду жизни. Он улыбнулся себе в зеркальную стену напротив и сам остался доволен отразившейся в ней иронической усмешкой мудреца.
Вдруг словно что‑то мелькнуло за спиной. По выступу в стене будто пробежала черная кошка.
Антон оглянулся по сторонам. Все было спокойно. А на краю ванны спокойно и невозмутимо сидела женщина с мертвенно‑белым лицом. На ней было черное латексное белье и чулки сеткой. В тонких длинных пальцах с хищными кроваво‑красными ногтями она держала сигарету, время от времени поднося ее к своим пунцовым плотоядным губам и затягиваясь. Черные волосы были всклокочены. Женщина сидела к Антону в пол‑оборота и, казалось, не замечала его. Он сразу узнал ее.
– Геката!
Она обернулась и, приподняв острый подбородок, удостоила Антона своего надменного взгляда из‑под полуприкрытых век. Затем с вызовом протянула к Антону стройную ножку, завершавшуюся серебряной туфелькой, и принялась игриво болтать этой ножкой в воде, окатывая Антошу брызгами. А тот почему‑то никак не мог дотянуться до соблазнительницы. Как же эта женщина была очаровательна в своей надменности!
– Наконец‑то ты нашел верное решение, – ласково промурлыкала княжна тьмы и швырнула лезвие. Жестокость ее была не менее очаровательной.
Антон медлил, зачем‑то долго и пристально разглядывая голубую вену на запястье.
– Тебя что‑то удерживает? – насмешливо спросила Геката Суккубова. – Неужели ты так жаждешь продлить минуты своего пребывания в этой глупой ванной, вдыхая приторный запах парфюмерии и в миллионный раз созерцая эти стены?
Но что‑то действительно удерживало Антона продлить хотя бы эту реальность. Он не мог наглядеться на опостылевшие с детства прожилки на мраморе стен.
– Да ты, парень, кажется, струсил, – расхохоталась насмешница.
Антону грозило потерять уважение единственного существа, которое уважал он сам, стать предметом насмешек этого существа. Отступать он уже не мог.
В последний раз ощупав лезвие и убедившись в его остроте, Антон зажмурил глаза и стремительно, как бросаются в омут, резанул себя по запястью…
7
Антоша не видел, долго ли он, мертвенно‑бледный, пролежал, запрокинув голову, в воде, сделавшейся алой. Не слышал, как дико взвизгнула заглянувшая в ванную горничная. Открыл глаза он лишь на следующий день в больничной палате…
А дальше были капельницы, хмурые, сосредоточенные врачи, суетящиеся сестры, с осуждением разглядывающие «сбесившегося с жиру барского сынка», психолог, пытавшийся залезть в душу лишь затем, чтобы присовокупить пациента к какой‑либо категории ненормальных.
8
Близкие отнеслись к поступку Антона по‑разному. Регина Григорьевна со своим здравым смыслом не могла предположить, что попытку суицида совершил вполне осознающий реальность человек, не будучи в невменяемом состоянии. За время пребывания сына в больнице она перерыла все его вещи в поисках наркотических средств. Но даже отрицательный результат не переубедил ее. Регина Григорьевна внушила себе, что «наркотой» Антошку снабжал сосед Сережка Голенищев, с которым она давно запретила сыну общаться.
Альберт Евгеньевич хвалился перед друзьями поступком сына, указывающим на благородное происхождение и творческую натуру.
Клавдия Васильевна распорядилась переставить мебель в комнате внука по фэн‑шуй.
Школьные приятели, узнав о «крутом» поступке Антошки Луньева, больше зауважали одноклассника. Теперь Антон был окружен еще большим ореолом таинственной притягательности. Пусть кое‑кто и замечал, что Луньев ведет себя уже не как гот, а как эмо. Однако общему изумлению, граничащему с восторгом, это не помешало. Даже самая красивая девчонка в классе Милана Синицына, прежде не обращавшая внимания на мальчишек‑сверстников, стала с интересом поглядывать на Антона и обольстительно улыбаться.
Врачи не советовали Антону сразу после школы идти в университет. Для его ранимой психики была бы сейчас вредна излишняя умственная нагрузка и резкая смена обстановки.
Мать решила отправить сына в местный экономический колледж, куда шла половина его класса. По окончании колледжа Регина собиралась сделать Антона своим заместителем в фирме. Может, практические дела выбьют у парня дурь из головы? А, когда образумится, можно подумать и об учебе за границей. По крайней мере, этими идеями Регина Григорьевна пыталась себя успокоить.
Меж тем в доме на Сумрачной исчезли последние остатки доверительности. В воздухе повисла тревога.
Сперва мать упорно добивалась от Антона признания не весть в каких преступлениях, но так и не получила сколько‑нибудь вразумительного ответа. Тогда она стала относиться к сыну настороженно. Эта практичная женщина почувствовала, что никогда не понимала и не в силах понять, что за странное, загадочное существо шестнадцать лет обитало бок о бок с ней и называлось ее сыном. Впервые в жизни эта рассудительная материалистка ощутила себя совершенно беспомощной.
Вечерами, проходя мимо родительской спальни, Антоша слышал, как мать вполголоса читает по складам «Отче наш». Так рождалась первая в жизни Регины молитва.
Глава 11 Крылатый друг любительницы ночного купания
Душа спящего как бы спит, а у умершего, напротив, бодрствует.
Иоанн Златоуст
У тебя нет души. Ты – душа. У тебя есть тело.
Клайв Стейплз Льюис
Он душу младую в объятиях нес
Для мира печали и слез.
Михаил Лермонтов. Ангел
