Апостолы тьмы. Мистическая повесть и сказки для взрослых
Что на жену, имевший гнев,
В Москву приехал СкобеЛЕВ
И с нужными людьми ведя беседы,
Над императором готовил он победу.
Его желал арестовать,
законов новых свод принять,
А там, как дело повернется…
В уздечке Бисмарка держать,
Европе, чтоб не полыхать.
Толстенну папочку он другу,
В приезд успевший передать,
К барону Розену награду пошел
публично получать,
Затем в гостиницу, что рядом
побрел довольный отдыхать.
В Столешниках ходила слава!
Любило это место знать,
Умела Ванда, там в покоях,
Клиентов всяких ублажать…
В объятьях немки‑проститутки
Издал он свой последний вздох!
Вот это был переполох!
И версий разных была тьма!
У друга ж документов не нашли
Со страху с ними может съел коржи!
И всё покрылось мрачной тайной,
Девицы жизнь закончилась печально…
Года текли и шли столетья,
Войн не одной промчались лихолетья
И по иронии судьбы на месте точно том,
заметьте,
В ЦК решений новых в свете,
Другая Ванда здесь пустила сети.
Товаров женских польский магазин‑
Сердца. москвичек тут же поразил.
Колготы, тушь, духи, помада‑
Для красоты‑еще что надо?
За ароматами"Быть может»
и сладким терпким «Может быть»,
Карандашом для глаз, ресниц,
Джинсой, бельем различным‑
В толпе, в привычку было здесь давиться,
Из быта братьев заграничных.
Но если, кто стоять весь день
за чем то вдруг и залениться,
То у Раевских в флигельке‑за цену втрое,
мог расжиться,
Стоял, где дамский туалет красивый и приличный.
Сюда за «вандовским» за всем.
К барыгам путь был, кто был смел,
Цыганкам, в юбочках,
форце и теткам нетипичным,
С ментами, что вступали в стычки!
А в 90ые года‑вдруг рынка выросла стена,
Торговля с рук, тут чем попало,
До самой ночи бойко шла.
Костры горели от коробок,
В наперстки страстная игра…
Но выручали все ж «торжища»,
Когда в разруху шла страна.
Тогда то Ванда и убралась
С мест этих сразу навсегда,
Еще оставшись правда на Полянке,
Блудливой жизнею жила,
На Ленинском к себе манила,
Но уж была и не жива…
Увяла дефицитов сила,
Но это ж было! Люди, было!
Столешников! Москвы‑ весна!
Меркурий! Свежее дыханье!
Девица Ванда, что красна
Еще сидит в моем сознанье.
Петровки угол! Красота!
Историй новых ждёт столица…
Хоть и давно сменились лица»
Дочитав стихотворение до конца, Реваз поклонился и заявил, что стихи не его, а автор их ему не известен и что услышал их утром от своей знакомой и записал на листочек.
Именно в этот момент Никита увидел бегущего к нему на всех парах отца и ощутил, что
