Белые лилии
Еще более энергичные кивки.
– Мне надо что‑то сделать со своей жизнью – что‐то очень значительное.
Тут они хмурят брови.
Пока они размышляют, я пью. Бэйлор скептически наблюдает за тем, как я опустошаю свой стакан.
– Я же не имела в виду, что мне надо бросить пить прямо в эту секунду! – огрызаюсь я. – Завтра. Я начну завтра. И я открыта для ваших предложений, – говорю я им.
Дженна поворачивается ко мне с дурашливой улыбкой.
– Ты могла бы стать монахиней. Это покрывает все пункты. Никакого секса, никакой выпивки. – Она задумчиво хмурит брови. – Подожди‑ка, монахиням ведь нельзя пить, да? И что может быть значительнее, чем служить Самому Главному, а?
– Монахиней? – встревает Бэйлор. – Мы вообще‑то о моей сестре говорим. Давайте будем реалистами.
Я показываю ей язык, как капризный пятилетний ребенок.
– Придумала! Ты могла бы вступить в Корпус мира[1], – предлагает Минди. – Они помогают людям по всему миру, и тебе пришлось бы ездить в очень удаленные места – где, наверное, нет красивых мужчин и алкоголя.
Я качаю головой:
– Нет. Я люблю свою работу. И не оставлю ресторан. Нужно придумать что‑то другое.
– Ты могла бы растолстеть, – говорит Дженна. – Ну, чтобы отпугнуть мужчин.
Я закатываю глаза:
– Во‑первых, есть парни, которым нравятся толстые девушки. А во‐вторых и в‐третьих, как это решит мою проблему с алкоголем и позволит мне стать благодетелем человечества?
– Да, пожалуй, ты права. – Дженна внимательно смотрит на меня, ожидая вдохновения.
Бэйлор гладит свой растущий беременный животик.
– Ты могла бы залететь, – дразнит меня она. – Это точно решит первые две проблемы. Мужчин редко привлекают беременные женщины – если только это не твой суперсексуальный муж.
Бэйлор вздыхает, и я точно знаю, что в мыслях она сейчас со своим мужчиной.
– Фу‑у‑у! Не заставляй меня представлять себе, как вы с Гэвином занимаетесь грязным сексом! – Я вздрагиваю от отвращения. – И ты можешь себе представить меня беременной? Боже, только не это! Я ненавижу детей!
– Ты же любишь Мэддокса. – Бэйлор с нежностью смотрит на меня.
– Конечно, люблю. Я же в любой момент могу вернуть его обратно, – объясняю я. – Залететь было бы почти хорошей идеей, если бы не означало, что я останусь с сопливым сорванцом и каким‑нибудь безработным неудачником в качестве его папаши.
Минди распрямляет спину:
– Ты могла бы родить ребенка для кого‑то другого.
– То есть отдать ребенка на усыновление? – спрашиваю я, в сомнении морща лоб.
– Нет, ты могла бы стать суррогатной матерью, – с воодушевлением говорит она, словно только что придумала самую гениальную из всех гениальных идей. – Ну ты знаешь, тебя оплодотворяют в какой‑нибудь лаборатории, ты вынашиваешь чьего‑то ребенка, а потом отдаешь его, как только он из тебя вылезет. Это было бы идеальным решением.
Минди поднимает вверх руку и начинает перечислять, загибая пальцы:
– Тебе нельзя пить. Ни один мужчина, будучи в здравом уме, не захочет секса с беременной незнакомкой. И вдобавок ко всему ты сделаешь для кого‑то что‐то совершенно потрясающее.
– И ты сможешь при этом управлять рестораном, – добавляет Дженна.
– Правда?
Я перевожу взгляд с Дженны на Минди и обратно, они обе одобрительно кивают. Я размышляю о том, что они сказали.
– Да. Думаю, я бы смогла.
– Что?! – кричит Бэйлор, ее лицо исказилось от злости. – Скайлар, я же пошутила! Тебе нельзя беременеть!
Я бросаю на нее злобный взгляд.
– Ты же не монополизировала этот рынок, сестренка. У меня есть вполне пригодная матка, которая зарастет паутиной, если я не буду ее использовать.
Минди игнорирует неодобрительный взгляд Бэйлор.
– Суррогатные матери пользуются большим спросом. Многие женщины не могут родить сами. Они заплатят целое состояние, если ты подаришь им ребенка. Моя мама недавно рассказывала мне про одну знакомую пару, у которой не может быть детей, потому что у женщины был рак.
Я качаю головой:
– Я хочу это сделать не ради денег, Мин. Это противоречило бы моему желанию сделать что‑нибудь важное.
– Есть небольшая проблема, девочки, – говорит Дженна, печатая что‑то на телефоне. – Скайлар не может стать суррогатной матерью.
– Да? Почему? – спрашиваю я, разочарованная тем, что придется так быстро отказаться от этой идеи.
– Здесь написано, что, для того чтобы стать суррогатной матерью, нужно, чтобы у женщины уже были свои дети, – говорит она. – Думаю, они хотят быть уверены, что ты не передумаешь и не сбежишь с ребенком.
– Вполне разумно, – говорит Минди.
– Вот черт! – Я сутулю плечи. – Это было бы идеальным решением.
– Идеальным решением?! – Бэйлор изумленно смотрит на меня. – Скайлар Митчелл, ты хочешь сказать, что всерьез об этом задумалась? Это же просто смешно!
– Ну да! А почему бы и нет?
– Почему бы и нет?! – переспрашивает Бэйлор. – Потому что твое тело не будет тебе принадлежать целых девять месяцев. Потому что тебя будет тошнить, и у тебя разыграются гормоны и появятся растяжки. Потому что какая‑то незнакомая женщина будет следить за каждым твоим шагом, чтобы убедиться, что ты не навредишь ее ребенку. Потому что ты влюбишься в младенца, как только он родится. Мне продолжать?
– То, что ты сказала про тошноту и растяжки, – это будет отпугивать мужчин. Незнакомая женщина, которая будет следить за мной, будет удерживать меня от выпивки и всяких глупостей. А влюбиться в ребенка – ты что, с ума сошла? Помнишь, как я возвращала тебе маленького Мэддокса каждый раз, когда он просто как‐то не так на меня смотрел?
Я хмурю брови.
– Это было бы идеальным выходом. Но если я не подхожу, то нет смысла цепляться за эту идею.
– Подожди, – говорит Минди, неготовая признать свое поражение. – Кто сказал, что тебе обязательно это делать официально через агентство? Почему бы просто не найти кого‑то, кому нужна суррогатная мать, и не родить им ребенка? Многие так делают.
[1] Корпус мира (англ. Peace Corps) – независимое федеральное агентство правительства США.
