Белые лилии
– Как? Печатают объявление в газете? – Я хихикаю над абсурдностью этой идеи: «Сдается матка напрокат».
Мы все смеемся. Ну то есть все, кроме Бэйлор – она выглядит рассерженной.
– Да заткнитесь вы уже наконец! – кричит она. – Перестаньте ее подбадривать. Это в самом деле очень плохая идея.
Дженна набрасывается на нее:
– Плохая идея? В каком мире мы бы жили, если бы такие люди, как Скайлар, не совершали таких самоотверженных поступков ради других?
Бэйлор закатывает глаза.
– В том же самом мире, в котором мы жили две секунды назад, – дуется она. – Скайлар не станет этого делать.
– Что, если бы у вас с Гэвином не могло быть детей? – спрашивает Минди у Бэйлор. – Что, если бы вы до смерти хотели их завести? Что, если бы у тебя не было сестры, которая могла бы одолжить тебе свою матку, и какая‑то незнакомая женщина предложила выносить за тебя твоего ребенка? Ты правда собираешься сидеть здесь и лишать кого‑то такой возможности?
Бэйлор накрывает мою руку ладонью.
– Скайлар, обещай мне, что, прежде чем во что‑то ввязаться, хорошенько все обдумаешь, когда по твоим венам не будет течь «Маргарита».
– Так что, – я игнорирую сестру и поворачиваюсь к Минди, – объявление в газете?
– Думаю, можно, и так, – говорит она. – Но если ты настроена серьезно, я, наверное, могла бы свести тебя с той парой, про которую мне рассказывала мама.
– Они ищут не через агентство? – спрашиваю я.
– Нет. – Минди печально качает головой. – У женщины – кажется, ее зовут Эрин – был рак, так что ни одно агентство не хочет с ней связываться. Кажется, у них еще и плохая наследственность по медицинской части. Наверное, агентства не хотят рисковать, отдавая ребенка больной женщине, когда есть столько здоровых женщин, которые тоже хотят детей.
– Как это печально, – говорю я. – Значит, я могла бы подарить ребенка женщине, которая была больна и очень хочет ребенка, но больше никто не может ей его подарить?
– Угу. – Минди приподнимает стакан, словно произносит тост в мою честь. – Это, пожалуй, сразу откроет перед тобой врата на небеса.
Я чувствую, как мое лицо расплывается в улыбке. Я не чувствовала подобного с… хм… никогда не чувствовала. Я хочу это сделать. Я хочу дать кому‑то то, чего им больше никто не может дать. Я смотрю на Минди.
– Давай попробуем. Позвони им.
Минди улыбается и хлопает меня по руке.
– Ты замечательный человек, Скайлар, – говорит она. – Но если ты не возражаешь, я дам тебе немного подумать.
– Подождите, вы же не серьезно?! – говорит Бэйлор.
– Мы серьезны, как инфаркт, сестренка.
Глава 2
Я ужасно волнуюсь. Что, если я им не понравлюсь? Что, если они, как степфордские жены[1], захотят контролировать каждый кусочек еды, который попадает мне в рот, и заставят меня каждой день заниматься йогой и тому подобной фигней? Что, если они потребуют, чтобы я перестала пить кофе? Я уже отказалась от алкоголя, что у меня тогда останется? Что, если они не захотят, чтобы их ребенок рос в моей распутной утробе?
Я поклялась, что буду максимально честна с ними относительно своего прошлого, даже несмотря на риск быть ими отвергнутой. Это часть моего плана стать лучше.
Две недели. Бэйлор заставила меня подождать целых две недели: она думала, что я пойду на попятную. Но когда я не только не вышла из игры, но и тщательно изучила тему суррогатного материнства и его пользу для обеих сторон, она наконец изменила свою точку зрения и теперь тоже входит в команду поддержки Скайлар. А в не в команду какого‑черта‑ты‑делаешь?
Я смотрю на часы примерно раз в минуту. Уже почти четыре. Пора бы им появиться. Нам пришлось назначить встречу на субботу, потому что они оба работают. Я даже не знаю, кем именно. Я ничего о них не знаю, кроме того, как их зовут. Гриффин и Эрин Пирс. И, если верить Минди, они тоже ничего обо мне не знают. Ее мама сказала, что будет лучше, если мы познакомимся лично, чем если кто‑то другой все о нас расскажет.
Я оглядываю ресторан и пытаюсь угадать, как они выглядят. Вон парочка за поздним обедом. Или ранним ужином. Обоим лет по тридцать пять. Мужчина крепкий, как полицейский, или, может, пожарный. Женщина миниатюрная, она вполне могла бы быть, например, медсестрой. Да, пожарный и медсестра. Из них получатся хорошие родители, правда ведь? Женщина смотрит на меня, и я застываю на месте. О боже, неужели это они? Тут у меня из‑за спины выходит Минди и несет им счет.
– Дыши, Скайлар, – произносит она, проходя мимо меня.
Мои сотрудники наверняка заметили, что я весь день как на иголках, но только Минди знает о том, что происходит.
Я подхожу к бару налить себе воды: от волнения у меня совсем пересохло во рту. Пока наш бармен Трент наливает мне стакан воды, я замечаю несколько компаний мужчин, которые неплохо проводят время в наш «счастливый час». Некоторые из них отрываются от разговора и разглядывают меня, пока я оглядываюсь по сторонам. Проходите мимо, мальчики. Эти ноги закрылись.
Вон женщина сидит одна за барной стойкой. Она пристально разглядывает присутствующих мужчин, вероятно, ищет себе пару на сегодняшний вечер. Шлюха.
«Пфф. Лицемерка», – упрекаю я себя.
Мой взгляд падает на мужчину, который сидит в одиночестве на высоком барном стуле. Он читает журнал и совершенно не замечает женщину, которая пытается обратить на себя его внимание. Он сногсшибателен. Мужчина может быть сногсшибательным? У него чрезвычайно темные волосы – черные как смоль. Они спадают до уровня воротника и загибаются на кончиках. Когда он читает, он убирает с глаз прядь волос. На нем джинсы, серая футболка и голубая рубашка. Рукава закатаны до локтя, и на внутренней стороне предплечья видна татуировка, которую я не могу как следует рассмотреть.
Он поднимает глаза и ловит мой взгляд. Я не могу отвести глаз, потому что его глаза… они просто невероятные. Его серые глаза – точно такого же цвета, как и его футболка, – гипнотизируют меня, а уголки его губ приподнимаются в улыбке, которая делает его лукавое лицо еще более притягательным. Его сильные челюсти покрыты щетиной – столь же темной, как и его грива. Интересно, он несколько дней не брился или у него столько тестостерона, что к пяти часам дня у него всегда отрастает такая щетина?
[1] «Степфордские жены» – фантастический роман Айры Левина, в котором женщины стремятся стать идеальными домохозяйками.
