Беспечность волхвов. Часть 1

– Мы учим летать самолеты, мы учим их страх побеждать. Такая у нас работа – учить самолеты летать.

Он приступил к протиранию вымытой посуды полотенцем, когда на кухню вошел Геннадий и с порога заявил:

– Значит, так. Я сепаратор запустил. Теперь только остается ждать. Кстати, посмотрел навскидку под микроскопом то, что ты приволок. Там не менее трех видов грибов. Во всяком случае, мне так показалось.

Геннадий сел за стол.

– А я‑то все голову ломал, откуда у твоих муравьев взялся такой экзотический штамм грибка. Оказывается, они у тебя умельцы, можно сказать, спецы в этом деле. – Суржиков откинулся на спинку стула. – Я это себе представляю так. Твои тлиные скотоводы захаживали в гости к землепашцам и жрали их посевы. Тем это надоело, и они им подготовили сюрприз.

Леонид отодвинул в сторону чистые тарелки.

– Ну, это вряд ли. Муравьи очень жестко разбираются с чужаками на своей территории, но иначе. Хотя… – Богданов стал разминать в пальцах сигарету. – Если и те и другие постоянно лазили по одним и тем же растениям, их феромоны могли смешаться, и они перестали воспринимать друг друга как чужаков. – Богданов закурил. – Выходит, образовалось сообщество муравейников. Только в этом случае отпадает злой умысел с отравлением грибами. Хотя… Два разных вида. Черт его знает. Во всяком случае, они вынуждены были не воспринимать друг друга как врагов. Иначе бы я стал свидетелем военных действий между ними. Интересный сюжет. Интеграция муравейников. Надо будет внимательней присмотреться к их совместному существованию. Скрещиваться они, как ты говоришь, не могут. А жаль.

Вставая, Суржиков скрипнул стулом и, хлопнув себя ладонями по ляжкам, заявил:

– Утро вечера мудренее. По койкам.

 

Новый ракурс и новые прозрения

 

Суржиков позвонил через несколько дней. Богданов в это время пристраивал веб‑камеру к террариуму. Он чертыхнулся на отвлекший его звонок мобильника и взял трубку. Геннадий, как всегда, был конкретен и с места в карьер сообщил:

– Ну, все как я предполагал. Шесть штаммов грибов. Может, и больше. Я выявил только шесть. Различаются способностью выработки меланина. Из субстрата также выделились ДНК растений и продукты метаболизма. Можно предположить, что именно твои растения и вызвали мутации грибов. Подробности я тебе послал по почте. Загляни в компьютер. Извини, трепаться некогда, я на работе, у меня здесь проблем и так хватает.

Леонид Михайлович открыл свой почтовый ящик на компьютере. Письмо было большим и скрупулезным. Упрекнуть Геннадия в отсутствии обстоятельности не поворачивался язык. Тем не менее отчет Суржикова напоминал головоломку или задачу для химической олимпиады. Чтение опуса Геннадия Леонид Михайлович перемежал с поисками в интернете содержательного смысла, кроющегося за строками отчета Геннадия. Выходило, что, сам того не подозревая, Богданов использовал в своем эксперименте растения, обладающие большой биологической активностью. В дверь просунулась голова Тамары Михайловны:

– Не пора устроить перекур?

Богданов дежурно кивнул головой и встал со стула. Его мозгу действительно после отчета Суржикова требовалась передышка. Он затягивался табачным дымом, рассеянно слушал болтовню Тамары Михайловны и привычно стряхивал пепел в баночку. Размышления не отпускали. Вывело его из ступора громкое восклицание его напарницы:

– Леня. Ты где?

Богданов поднял на нее глаза:

– Что?

Тамара Михайловна дружески усмехнулась:

– Проблемы?

Богданов растерянно вздернул брови:

– Да нет, просто рабочие моменты.

Он затушил окурок в банке и вздохнул:

– Извини, работать надо.

Когда Леонид Михайлович усаживался за стол, его внимание привлек кустик померанца. Деревце цвело. В цветках его суетились муравьи. Богданов поморщился и всплеснул руками:

– Ну конечно же! Пыльца! Мог бы и сам догадаться. Вот он, источник чужеродных генов.

Богданов принялся собирать пыльцу померанца в пробирку. Он уже взял в руки мобильник, чтобы в очередной раз напрячь Суржикова своими проблемами и навязать ему новые генетические исследования, но вспомнил, что его не следует отрывать от работы. Пришлось ограничиться сообщением Геннадию по электронной почте. Закончив свое послание, Леонид Михайлович с чувством выполненного долга откинулся на спинку стула и расслабленно сложил руки на столе. Его взгляд рассеянно скользнул по герани и пассифлоре. И этот случайный взгляд дал новый толчок ходу его мыслей. Он поморщился и сдавленно выругался:

– Ну я и дурак! Герань ведь тоже недавно цвела. Надо было записывать когда, а я это дело прошляпил.

Богданов привстал со стула и стал внимательно рассматривать длинные стебли пассифлоры. Цветов он не увидел, но, присмотревшись внимательней, разглядел почти у самого основания стебля зеленую ягоду. Зашипев от злости, Леонид Михайлович кинулся в кабинет Тамары Михайловны. С порога он с озабоченным лицом озадачил ее вопросом:

– Как правильно ухаживать за вашей пассифлорой?

Тамара Михайловна подняла голову и удивленно посмотрела на коллегу:

– Я же вам дала подробную инструкцию в печатном виде, когда передавала растение.

Леонид нахмурил брови:

– Я ее куда‑то задевал. Куда – не помню.

Тамара Михайловна сделала скорбное лицо:

– Она у вас что, загнулась?

Богданов сунул руки в карманы халата.

– Вроде нет. На ней даже одна ягода выросла. Я не видел, как она цвела. Можно еще раз каким‑нибудь образом стимулировать ее цветение?

Тамара досадливо дернула головой и скорбно посмотрела на Богданова:

– Леня, ты пропустил самое интересное. Я держу пассифлору исключительно из‑за ее цветов, а не из‑за плодов. Но, похоже, тебе повезло, что она вообще не загнулась. Ладно, подожди. Сейчас распечатаю эту инструкцию заново и дам препарат для стимуляции цветения.

Богданов успокоился.

– Я покурю в коридоре.

– Подождите, Леонид, вместе покурим. Я быстро.

Деловито зашуршал принтер. Через пару минут, затягиваясь сигаретой, Тамара Михайловна на перекуре давала наставления безалаберному Богданову. Закончила их она строгим наказом: