Безымянная скрипка
9. Грей
Как только официантка подошла ко мне, я попросил американо и воду без газа. Я не был голоден, пусть и не ел со вчерашнего дня. Утром позвонил юрист, сказал что‑то про завещание, но я не вникал в подробности, как всегда, слушая вполуха. Я согласился встретиться с ним в кофейне в Мидтауне, и сейчас в ожидании поглядывал на часы.
Я приехал раньше – но не потому что не люблю опаздывать. Так я мог насладиться кофе в одиночестве.
Официантка, расставляя приборы, странно на меня поглядывала из‑под опущенных ресниц, я не сразу понял, что она строит глазки. В ответ на ее улыбку я лишь дежурно поблагодарил, и отвел взгляд.
Я по привычке занял место с обзором в сторону входа. Звякнул колокольчик, в двери показался мистер Грей, неуклюже влетевший плечом в туго открывшуюся створку.
– Доброе утро, мистер Райхенберг, – поприветствовал он меня, поравнявшись со столиком.
– Доброе утро, мистер Грей.
Рекс Грей много лет разгребал мои – и не только – бумажные дела, он был единственным, кто обращался ко мне по настоящему имени. По документам я по‑прежнему был Виктор Майер – с простой фамилией, присвоенной мне в приюте.
Он сел напротив, я тут же обернулся, нашел глазами официантку, оказавшуюся неподалеку на расстоянии слышимости.
– Двойной эспрессо, пожалуйста, – попросил я.
Мне не нужно было повышать голоса, она и так меня услышала. Моя чашка кофе на тот момент так и осталась нетронутой.
– Спасибо, – отозвался юрист и положил на стол кожаную папку, цепляясь взглядом за мои руки. – Вы помните.
Я кивнул.
– Должен же я знать, как вас задобрить, чтобы вы долго не мучили меня вопросами.
Грей хохотнул, по‑прежнему не отрывая взгляда от моих кистей, лежащих на столе.
– Что у вас с руками?
– Так, недоразумение, – небрежно бросил я, стараясь ответить как можно естественней. – Ничего страшного.
Грей вздохнул. Наверное, он думает, что я вены резал… Или по пьяни со сцены на концерте свалился.
Как только ему подали кофе, он расстегнул папку тремя отточенными движениями.
Я ощущал пристальный взгляд официантки в затылок.
– Мне стало известно, что вы приобрели старинный музыкальный инструмент начала восемнадцатого века, и…
Я издал страдальческий стон, уронив голову на подставленную руку, закрыв лицо.
Истолковав по‑своему мою реакцию, мистер Грей продолжал:
– …вы знаете, что в мои обязанности входит ведение учета всех ваших финансовых операций во избежание различного рода инцидентов. Мне все равно, на что вы тратите свои деньги, – он внимательно посмотрел мне в глаза, стараясь понять, слушаю ли я его. – Однако то, какой именно инструмент вы приобрели, вызвало у меня недоумение.
Я приподнял бровь. Грей, очевидно, ожидал, что я как‑то прокомментирую его реплику… Или ожидал иной реакции.
Я молчал.
– Мне стоит напомнить историю вашей семьи, мистер Райхенберг?
Я и без него все помню. Только какое это имеет значение? Неужели, он тоже собирается рассказывать сказки про волшебную скрипку моих предков?
Я поджал губы.
– У меня есть все основания считать, что скрипка…
– Принадлежала графу Владану, моему дальнему родственнику из Восточной Европы, – закончил я за него, разочарованно отклоняясь на спинку дивана.
Юрист кивнул.
– Да, мистер Райхенберг. Фон Райхенберги – единственные наследники графа Владана. Скрипка – часть вашего наследства.
Я хлопнул ладонями по бедрам от досады, боль отозвалась в руках. Красивая небылица про редкую пропавшую скрипку – не более того. Даже Бафомет подтвердил, что приобретал инструмент, чтобы играть, а не показывать фокусы!
О родах с громкими фамилиями, в современности упраздненными титулами уже без приставки «фон», испокон веков сочиняли фантастические истории. На протяжении последних лет меня и так пичкали этой религиозной чушью про Вселенную Расщепленной Звезды, а теперь еще и эта скрипка Архитектора…
Другая легенда гласит, что граф в замке изучал алхимию – мне и в это верить? Если бы он не занимался ерундой, то странствующий архитектор, гостивший в его владениях, не украл бы скрипку.
– …документы, подтверждающие мои слова, и покупку придется оспорить. Однако это не просто скрипка, мистер Райхенберг, это особенная скрипка – все, что уже произошло, имеет смысл. Тот, кто украл скрипку, был талантливым музыкантом, он…
– Да, я знаю, скрипка была волшебная, и она очень понравилась архитектору… – я перебил Грея и насмешливо скривился. – Архитектор хотел стать архитектором. Я помню эту историю. В детстве я не раз слышал все это.
Детством я называл пятнадцатилетний возраст.
– Тогда вы должны понимать, скрипка попала к вам в руки не просто так! Вы единственный наследник инструмента. Я вижу, вы настроены скептически и не желаете меня слышать, но…
Он вдруг замолчал, затравленно оглядываясь по сторонам. Чуть наклонившись вперед, юрист сказал на полтона тише:
– Все, что говорят о скрипке, правда. Она, как и Звезда, в каждой мультивариантной вселенной, она позволяет постигнуть задумку Архитектора, показывает инварианты – чтобы игрок мог знать свою судьбу. Замок графа Владана был единственным местом, где можно пользоваться скрипкой – потому что в замке ничего не происходит. С тех пор ваша семья владела скрипкой в течение столетий, постигала правила игры, и демоны служили им…
Да он, оказывается, сектант! Челюсть ощутила силу гравитации.
– Мистер Грей, я никак не мог ожидать от вас уверования в Расщепленную Звезду, вы меня приятно удивили, но позвольте узнать, зачем вы мне об этом напоминаете?
Словно пожалев о своих словах, собеседник поспешно застегнул папку.
– Это все глупости, мистер Райхенберг. Не берите в голову. Ваша покупка скрипки – я подчеркиваю, покупка – была лишней. Я все сделаю, как полагается, скрипка ваша по праву наследования, сделка будет оспорена, деньги будут возвращены.
Я хотел возразить, но мистер Грей уже встал и протягивал руку для прощального рукопожатия. Как только он покинул кафе, я залпом осушил давно остывший кофе и попытался привести мысли в порядок.
Это был абсолютно бессмысленный разговор, не принесший ничего, кроме новых вопросов.
