Битва за Сафир. Девятый горизонт

– Мир тебе и свет, брат! Каких восхитительных малышей вы сделали с Марой. Хочу таких же!

– С твоей работой семья тебе противопоказана.

– А ты мне не доктор, чтобы говорить, что можно, а что нельзя.

– Не нужно быть доктором, чтобы не замечать очевидное…

Крок плюхнулся в парящее белое кресло. К нему на колени присела Мара, они с удовольсвием смотрели на играющих с Гроком детей. Пять минут они занимались своими делами. И первым завязал разговор Крок.

– Брат, зачем ты здесь? Тебе не стоило здесь появляться.

– Говори в пол, от тебя разит даже на таком расстоянии. Ты что, вчера ракетное топливо пил? – скривился Грок и вместе с Мирой плюхнулся на диван, словно теряющий сознание от удушья. Недолго думая, за дядей повторил и Грок‑младший. – Ты же приглашал меня на ужин в гости? Вот, воплощай.

– Сейчас вторая четверть суточного цикла.

– А я подожду.

– Ты подвергаешь мою семью риску, ты понимаешь?

– Ничего подобного. Я пришел к племянникам. Разве я не мог просто соскучиться по этим прелестным малышам? – Дети впились в бороду Грока и повисли на ней. – Они, в отличие от отца, действительно рады меня видеть.

– Меня начинает раздражать твой воспитанный тон.

– А меня бесит, что ты пытаешься выпереть меня из дома. Где вода со льдом? На кухне?

Грок с детьми на руках двинулся в сторону столовой. Крок подорвался с кресла, забыв, что у него на коленях сидела Мара. Та с грохотом рухнула на пол, уронив и парящий стол, и все добро, которое на нем вертелось. Крок вытянул руку и жестом остановил брата, протягивая странные звуки, и после выдавил:

– Стой! Тебе нельзя на кухню.

Грок ошарашенно уставился на подозрительно ведущего себя братца:

– Тебя точно еще не отпустило.

– Садись, Мара принесет тебе джюс.

– Я не инвалид, могу сам себе взять. А джюс только неудачники и малолетки пьют. Ты чего?

– Да ничего, мы ремонт там затеяли.

– И что, там робот на обогащенном уране его делает?

– Нет, там лазерная картечь выбивает нам новый узор на стене у двери.

– Что ты мне заливаешь, вы же сами только вышли из кухни. Много слов, Крок.

– Да ладно, там кран сломался, сложно им пользоваться, глючит.

– Ты много врешь последнее время, брат. А ты этого не умеешь. Генетически это не твое.

Крок тяжело вздохнул, понурил голову и в пол ответил:

– Там на панели на холодильнике написаны оскорбительные вещи про тебя. Просто я вчера перебрал. Мне промыли мозги допросом. Ты же прекрасно понимаешь, что меня навестили по твоему поводу. Мара с детьми была вынуждена ночевать не дома. Кто ж мог подумать, что сегодня ты решишь нас навестить.

Грок посадил детей на диван и снова двинулся к двери. Глаза Крока пробежали по всем углам комнаты. У себя в голове он просчитал все варианты расстрела Ниной Грока. И когда тот уже оказался перед экраном двери, Крок произнес:

– Ладно. Иди!

Грок остановился.

– А знаешь что? – обернулся Грок.

– Что?

– А не пойду! – поставил руки в боки Грок. – Мара, наведи‑ка мне коктейльчик покрепче.

Посиневшая от страха Мара подскочила и счастливая убежала на кухню. Грок и Крок не сводили друг с друга взгляда. Поэтому Грок даже не заметил, когда экран двери пропал и Мара забежала на кухню, там в стойке стрелка стояла Сталина с наведенным дулом нагана на голову Грока. Экран снова закрылся. Грок, не отводя глаз от Крока, прошел и уселся обратно на диван. Мара выскочила обратно, сияя от радости. И Сталиной на кухне уже видно не было. Грок взял дымящийся стакан.

– Отлично, спасибо, прелестная Мара. – Сделал глоток и уже обратился к Кроку: – И это только потому что это я сам захотел.

– Да‑да, – так же довольно ответил Крок. И уже серьезным тоном добавил: – Брат, тебе действительно лучше уйти, я боюсь, что ты можешь принести за собой беду в мой дом.

В комнате повисло неловкое молчание. Грок, похлопывая по задницам детишек, направил их в отцовские объятия Крока. Чувствуя неладное, мать Мара сама инстинктивно прикрыла малышей собой.

С заигрывающей улыбкой Грок резко швырнул стакан с дымящимся коктейлем в экран двери на кухню. Экран пропал, посуда влетела в столовую. Спустя мгновение в соседнее помещение следом за разбившимся о столешницу стаканом телепортировался и сам Грок.

Словно римский гладиатор с парящей вокруг него темной мантией, в позе атакующего Грок левитировал и оборачивался вокруг своей оси посреди кухни. В его правой руке гулом светового меча звенела бесовская коса. Блестящий и глубокий черный цвет ручки, выполненный из редчайшего черного сафита и титана, дарящего лазерной нити, выполняющей роль лезвия косы, бесконечно мощную энергию. Именно такими незамысловатыми косами бесы однажды и вырезали четыре миллиарда людей на Сафире. Оружие, способное разрезать все на свете при наличии умелых рук.