Крюгер
Через две минуты, когда терпение Алана лопнуло, он всё‑таки оторвался от раскладного табурета и в злобном порыве быстрым ходом подошёл к сыну. С большой неохотой он всё же смотал удочки и отвёз Джимми в ближайшую больницу. Учитывая то количество грязи, которое попало в открытую рану вместе с речной водой, через трое суток на повторном осмотре доктор сказал, что мальчик чудом избежал гангрены. Но для того, чтобы подстраховаться, он прописал антибиотики на более длительный срок, чем это делают обычно в таких случаях.
Как это бывало по обыкновению, (правда без физических контактов) отец вставил Джеймсу за сорванный отдых.
– Сорок минут рыбалки! Именно этого я и хотел, сопливый ублюдок!!! После этого хрен тебе, а не рыбалка! Весь день испоганил! Если одной удочкой не можешь управляться, на что ты вообще сгодишься!? Как не умеешь ничего молокососом, так и ни хера не сможешь через тридцать лет, бездарь!
Четыре дня спустя. Джеймс, сидя за столом в своём кабинете в офисе, перелистывал свежие отчёты о результатах проведённых опытов за последние сутки. Возможности нового оборудования тестировали на добровольцах, имеющих какое‑нибудь заболевание, которое крюгер мог бы диагностировать с вероятностью свыше 60%. В это время зазвонил сотовый, лежащий около чашки кофе, которая была уже третьей с утра. На экране высветился номер Шона Гудмана. Джеймс в спешке поднял трубку, даже не возвращая взгляд на бумаги:
– Алло!
– Джеймс, привет.
– Да… привет. Ну что?! – он решил резко перейти к делу.
– Значит так. Действующее законодательство не учитывает такие опции бытовой робототехники. В актах нет ни единого намёка.
С некоторым предвкушением Джеймс спросил:
– Значит для запретов нет оснований?
– Не совсем. Эта инновация имеет статус новой услуги, которую компания собирается оказывать своим клиентам. А поскольку это принципиально новая услуга, то для её реализации требуется наличие соответствующей лицензии.
Возбуждённым тоном Джеймс спросил:
– Но если таких лицензий не предусмотрено?
– По предварительной оценке на поправки в законодательстве уйдёт пару недель. Внесение поправок будет проходить при поддержке Минздрава.
Продолжая сохранять задумчивый вид, Джеймс задал очередной вопрос:
– А что с экспертизой?
– В лаборатории сказали, что система работает достаточно хорошо. Самая минимальная точность диагноза – 87%, как ты и говорил.
– Хорошо – сказал Джеймс. – Пришли образец текста сразу, как только утвердят поправки. Буду признателен.
– Без проблем.
Прошло одиннадцать дней. На часах было почти десять вечера. Ночной Лондон заполнили огни уличных фонарей и ярких вывесок спортивных баров. По всему городу передвигались толпы футбольных болельщиков в ожидании финального матча крупнейшего клубного турнира Европы, в котором примет участие местная команда. Все бары были забиты до отказа. По предварительной оценке, свыше 92% лондонцев и 88% англичан собирались смотреть предстоящую игру на стадионе, в барах и перед экранами своих телевизоров дома. Даже на Трафальгарской площади[1] был специально установлен большой экран для прямой трансляции матча. Уличные экраны по всему городу, без конца крутившие в основном рекламу самых востребованных брендов, почти целую неделю транслировали сплошь анонсы к предстоящему матчу.
Офис «Андроиды Крюгера» опустел. Оставался последний работник на самом последнем этаже в самом главном кабинете. Джеймс сидел за рабочим столом, на котором около чашки лежал билет на VIP‑трибуну «Уэмбли»[2]. Это был первый за последние двадцать семь лет финал, про который он не вспомнил. Четвёртый час кряду Джеймс просматривал на экране компьютера файлы, содержащие описание новой законодательной статьи, устанавливающей стандарты и условия лицензирования изобретённой опции медицинского диагностирования системой андроидов. Это касалось и опции «Диагноз‑КМ». В этой горе информации для него всё выглядело оптимальным кроме одного пункта, который гласил о том, что выдачу лицензии должно официально одобрить министерство здравоохранения. Это был последний пункт, который взбесил Джеймса. В рекордно низкие сроки его сотрудники сумели подготовить 95% необходимых образцов микросхем и стыковочных кабелей, корпус, а программное обеспечение было практически полностью доведено до стабильного рабочего состояния. Для запуска конвейера оставалось решить несколько несущественных задач. И этот пункт был как кость поперёк горла для Джеймса и всего проекта, реализовав который, корпорация смогла бы получить рекордную прибыль в течении одного месяца за всю историю своего существования. Полученные доходы за первый квартал могли бы с лихвой покрыть издержки на открытие завода по сборке андроидов в Шанхае.
Оторвавшись от кресла, Джеймс достал свой мобильник и набрал Гудмана. Держа телефон у правого уха и потирая шею левой рукой, Джеймс без остановки шагал вдоль фасадной стены своего кабинета. После тринадцатого гудка в трубке раздался голос Шона:
АЛЛО! – Шон. – АЛЛО!
По ту сторону линии доносился громкий гул. После нескольких попыток докричаться до абонента, линия была прервана. Джеймс в очередной раз набрал номер и лишь спустя две минуты на его звонок ответили.
– Алло.
– Шон, это Джеймс. Что‑то со связью.
– Нет‑нет. Просто наверху шумно. Сейчас зашёл в подтрибунное помещение. Ты что‑то хотел?
– Ты на стадионе? – спросил Джеймс, даже не вспомнив про свой билет, который лежал на столе. Лишь уголок билета на VIP‑трибуну выглядывал из‑под бланков руководства по эксплуатации андроида, которое было открыто на странице с описанием функции «Диагноз‑КМ».
– А ты где сидишь?
– Я… я не на стадионе.
– Ты издеваешься? Мы ведём два–ноль. А ещё даже первый тайм не закончился.
– Ты знаешь имя человека из Минздрава – не проявляя интереса к событиям на поле, Джеймс продолжал интересоваться тем, от кого зависит дальнейшая судьба нового проекта.
[1] Площадь в центре Лондона
[2] Футбольный стадион в Лондоне
