Крюгер

Края фасада ярко выделяли расположенные по контуру неоновые трубки, которые поочерёдно меняли свой цвет на синий, красный, жёлтый и зелёный. Фасад растягивался более чем на тридцать метров в длину. Перед строением находилась просторная асфальтированная парковка, рассчитанная на восемьдесят мест. По периметру парковки были расставлены трёхметровые фонарные столбы, которые прекрасно освещали всё пространство перед фасадом. Перед зданием стояли исключительно элитные автомобили, среди которых почти половина – лимузины. Над лестницей не было никакой вывески, лишь два охранника у входа, которые с распростёртыми объятиями принимали всех без исключения, желая перед этим услышать от посетителя ответ всего на один вопрос.

Местечко находится в глубокой жопе – подумал Джеймс. – Но жопа – что надо.

Он неторопливо припарковал автомобиль на левом краю, протиснувшись между белым и серым лимузинами. К началу десятого вечера в этом месте царила абсолютная тишина. Учитывая статус хозяина заведения, который пригласил Джеймса, он не задавался вопросом о том, что богатенькие персоны могут делать в этой глуши и в здании, которому на вид было не меньше века. Джеймс не торопясь подходил к лестнице, закладывая ключи в боковой карман пиджака. Лишь сойдя с последней ступеньки, он оглянул охранников, одетых в строгие чёрные костюмы и смотревшихся не так уж грозно, но, судя по всему, грозно выглядело то, что лежало у них за поясом. Один из них поприветствовал прибывшего посетителя:

– Добрый вечер, сеньор.

– Вечер добрый, сеньоры – бодрым голосом отозвался Джеймс, после чего секьюрити в крайне доброжелательном ключе спросил:

– Что предпочитаете?

Сымитировав слегка озадаченное лицо, Джеймс задрал вверх указательный палец, и резко выдал:

– Думаю, бархат. Определённо бархат.

– Желаем приятного времяпрепровождения в нашем заведении – с довольной улыбкой, развернувшись полуоборотом, охранник указал рукой в сторону дубовых лакированных дверей, тянувшихся вверх на два с половиной метра.

Джеймс нарисовал ответную улыбку и сказал:

– Благодарю.

Затем он положил правую ладонь на стальную ручку и потянул правую дверь на себя. Раздался прерывистый скрип. Приятный скрип. Он был похож на те звуки, которые сопровождали движение тяжёлых средневековых дубовых дверей в кино. И этот звук погружал в атмосферу иного времени, иного столетия. Он шагнул в небольшой закрытый холл с тремя ступеньками, за которыми выстроились ещё одни деревянные врата. За ними Джеймс лицезрел скопление представителей мировой элиты. Антиглобализму здесь не было места. Кто‑то сидел за столом и обговаривал условия некой сделки, о которой знают только двое и после которой либо обрушится фондовый рынок, либо акции начнут ползти вверх с неимоверной скоростью. Кто‑то вёл переговоры с целью получить рычаг влияния на правительство. Многие приезжали сюда для решения проблем, которые упираются в формальные законы. Члены этого заведения были наделены огромными полномочиями и обладали достаточными финансовыми возможностями для того, чтобы решить проблему на самом высоком уровне, и при этом избежать ответственности за возникающие последствия.

Деньги и насилие правят миром. Первое всегда порождает второе.

Некоторые из посещавших это заведение вкладывали немыслимые суммы в такие предприятия, как военные перевороты и политическую нестабильность в странах с огромными запасами энергоносителей; продвижение своего человека в высшие эшелоны власти ведущих держав планеты и организаций с немыслимыми капиталами; «случайная» смерть бизнесмена, стоявшего во главе конкурирующей корпорации или оказание влияния на исход парламентских или президентских выборов через спонсирование предвыборной кампании. Кто‑то из них приложил руку к исчезновению австралийского Боинга, направлявшегося в Киото семью годами раннее. По слухам какой‑то строительный магнат не хотел делить своё состояние с женой после развода и решил заказать несчастный случай лайнера, на борту которого находилась его благоверная с любовником. Исполнитель заказа малость перестарался и переплюнул Гарри Гудини.

В руках этих людей было сосредоточено пятьдесят процентов мирового капитала. Это были «сливки» двенадцатимиллиардного населения планеты.

Заведение принадлежало пятидесятитрёхлетнему холостому испанцу Мигелю Альваресу, который сколотил состояние на развитии целой империи по производству томатной пасты. Менее десяти лет назад он продал часть своей фирмы на фондовом рынке за немыслимые нули, оставив 50% и одну акцию.

Многие были готовы платить за членство в закрытом клубе. Они платили достаточно много даже для них самих. Но заполучив место в заведении Мигеля Альвареса, они имели доступ к связам с представителями мировой элиты.

Как оказалось, наружные очертания представляли из себя лишь имитацию окон. Изнутри стены не имели отверстий, через которые можно было бы выглянуть наружу. Пол, стены и потолок имели темные тона, приближённые к оттенку ночного неба. Пол был устелен чёрной глянцевой плиткой. Десятки небольших ламп, расположенных по всему зданию (в том числе и на стенах в виде канделябров) извлекали приглушённый свет. Более яркое свечение, при необходимости, создавали лампы, расположенные на столах и в отдельных зонах. Вся мебель была отделана бордовой кожей. Этот окрас изящно сливался с основными тонами интерьера. Каркас стульев и столы были сделаны из красного дерева. На втором этаже располагались комнаты для тех, кто хотел поговорить без присутствия посторонних, кому нужно было больше места и кому предстоял слишком долгий разговор.

За право посещать это заведение гости расплачивались не тем, чего было в избытке у каждого здесь присутствующего. Становясь постояльцем, приходилось брать на себя определённые обязательства перед хозяином заведения. Из акустической системы по всему периметру на первом этаже доносилась медленная расслабляющая музыка. Столы были расположены с промежутком впять‑шесть метров, чтобы не создавать эффект присутствия посторонних посетителей, сидящих по соседству. Напротив входа имелся бар. Сотрудники заведения были ни то официантами, ни то охранниками. Они носили чёрные брюки, белые пиджаки и рубашки, чёрные бабочки, тёмно‑коричневого оттенка ботинки, и белые перчатки. Они разносили напитки и следили за порядком в заведении, и главное – чтобы ни один посетитель не нарушал установленных правил. В противном случае статус человека в этих стенах не имел никакого значения. Все посетители вели себя довольно спокойно и сдержанно, стараясь не привлекать к себе излишнего внимания. Вокруг звучало разнообразное обилие языков: испанский, английский, русский, немецкий, португальский, французский, китайский, корейский, малайский, арабский. Это место собрало элиту со всех концов земного шара, и у каждого из них были конкуренты, амбиции и враги.

Джеймс обратился к одному из сотрудников заведения, который проходил мимо с подносом в руках:

– Извините. Я ищу сеньора Альвареса.

– Ваше имя?

– Джеймс К.

Слегка кивнув головой, коротко стриженный загорелый сорокалетний испанец вежливо произнёс:

– Следуйте за мной.