Босса-Нова и русские деньги
В общем, надежды на «Аутфит‑банк» оказались напрасными, и теперь Питеру предстояло встретиться с президентом «Молна‑банка» Борисом Хватдурковским.
Президент «Молна‑банка», напротив, произвел на Питера очень приятное впечатление, несмотря на факт, что он был явный еврей. Природный антисемитизм Спундера тут дал сбой, потому что и внешность, и манера общения Бориса Хватдурковского мигом растворили его предвзятость.
Высокий и стройный брюнет с благородным лицом под орлиным носом, распахнутыми улыбчивыми глазами. Когда он разговаривал, его ясный взгляд сразу доносил до собеседника, что говорит он искренне и буквально обожает того, кто напротив.
«Такое нечасто встретишь, – высоко мысленно оценил своего визави Питер. – В коммерческих делах это незаменимое качество. Такой, пожалуй, и в политике не пропадет! Надо с ним ухо востро держать!»
А вещи он говорил именно такие, которые Питер мечтал от него услышать. «Не может быть, чтобы мне так сразу повезло! – осаживал свой забурливший энтузиазм Питер. – Не бывает, чтобы так карта шла!» Тем временем Борис продолжал рассказывать, какие связи у него в правительстве, как его уважает молодая команда экономистов‑реформаторов, какие законы они принимают с его подачи и какие еще примут, будь на то нужда.
– Нас интересует один, пока один, но конкретный вопрос: можно ли через вашу банковскую структуру провести средства, которые наши владельцы много лет использовали для финансирования торговли с СССР? – спросил Питер, прищурившись.
– Напомните, вы в какой области специализируетесь? – ответил вопросом на вопрос Хватдурковский.
– Мы в химии и нефтехимии специализируемся, – ответил Питер, а про себя подумал: «Ну вот, опять эти дела начинаются». Он не любил, когда ему не отвечали прямо, а задавали встречный вопрос.
Но Хватдурковский и бровью не повел на изменившийся тон собеседника.
– Мы вам можем предложить и получше вариант. Хотите послушать?
– Для нас сейчас это приоритет!
– Но мы, может, решим все в комплексе? Мы вам, а вы нам?
– Говорите, Борис, что у вас на уме, – согласился Питер.
– Мы, как вы, возможно, знаете, приобрели недавно несколько нефтяных активов. Попутно нам достались и некоторые химические и пластиковые предприятия, – ухмыльнулся он, – подмели как пылесосом. – Борис постучал пальцем по какой‑то синенькой папке, которую он, однако, не открывал.
– Мы и с нефтяными можем помочь, у нас есть специалисты.
– Здесь мы как‑нибудь сами, – обрезал Хватдурковский, – невелика наука!
Питер проглотил обиду и спросил:
– А какая у вас химия?
– Удобрения вас интересуют? В частности фосфорные?
– Не особенно, там цены в журналах публикуют. Весь заработок только на транспорте. Есть что‑нибудь еще?
– Полиэтилен? Это как?
– На экспорт? – заинтересовался Питер.
– Да куда захотите! Мы весь завод вам предлагаем!
– Какой завод? – удивился Питер.
– В Кавалерийске.
Питер внутренне оторопел. Виду не подал, но затянул с ответом.
– Хм. Там директор проблемный, – наконец вымолвил он, – нам его нипочем не сломать. Всегда гнет свое!
– А его и ломать не придется! – веско сказал Борис. – Мы его уже сломали – то есть уволили. Там сейчас наша временная команда.
От такой новости и немедленно возникших перспектив у Питера даже немного закружилась голова. Дело было в том, что с этим заводом фирма уже работала, и довольно успешно.
На это предприятие фирма поставила Эдуарда Думбинского – сына хитрого эмигранта из Киева, который вместо Израиля ловко проскользнул через Вену в Штаты.
Эдуард оказался крайне толковым парнем и без особой помощи окончил в Америке университет Лиги Плюща, где получил отличную финансовую квалификацию. За ним, правда, волочился шлейф кредитов, но с его талантом было понятно, что он скоро с ними расправится. Эдуард чудесно ладил с генеральным и коммерческим директорами этого завода, тем более они относились к тому же роду‑племени.
В последние годы внутренний толлинг [1] на разных химических заводах России позволял фирме выводить в зону личного комфорта огромные материальные средства. Но тут был другой масштаб! Тут в руки сам падал огромный завод!
«Сколько он запросит? – пульсировала в голове мысль. – Трейдеров пошлем к чертовой матери, только мы с Дереком! Эдди надо срочно ликвидировать! А может, и Дерека к чертям? Я тут горбачусь, а он там в своем японском садике прохлаждается? Хорошо устроился! Эх, была не была! – подумал Питер. – Рискну!»
– Вы сколько за него хотите? – спросил он напрямик.
– А сколько вы дадите? – ухмыльнулся Борис.
– Но вы же предлагаете – вы и цену назовите! – резонно напер Питер.
– Пятнадцать миллионов? Долларов! – сказал, как отрезал, Борис.
Питер уже готов был закричать, что он на все согласен, только бы Борис не ушел из комнаты и не унес с собой это предложение, но старая и прочная коммерческая закалка спасла его от опрометчивого шага.
– Наличными? – спросил он.
– Конечно, на офшорный счет. Никаких налогов! А бумажки мы параллельно оформим. С ценой вы согласны?
– Сегодня не отвечу, – осторожно сказал Питер, – я один тут не решаю. Мне надо пару‑тройку дней, вы можете подождать?
Он немедленно поехал в аэропорт и вернулся в Амстердам. Уже вечером они сидели с Дереком в ресторане и обсуждали развитие событий.
– Давай прикинем, какова у нас финансовая ситуация, – говорил Дерек. – У нас сейчас в обороте только по России миллионов семьдесят, не меньше.
– Да, – подтвердил Питер.
– Нам их надо обналичить и вернуть старикам плюс еще двадцать пять?
– Правильно, – опять кивнул Питер.
– Плюс надо еще пятнадцать за Кавалерийск и месяца на два оплатить для него сырье. Я правильно считаю?
[1] Переработка давальческого сырья на стороннем предприятии.
