Брокингемская история. Том 2

– Нам требуется соблюдать полную служебную конспирацию. О наших замыслах не должна знать ни одна живая душа – даже сотрудники вашего собственного отделения полиции… А суть этого замысла такова: Вы объявляете Стиксу, что снимаете выдвинутое против него обвинение в похищении денег в связи с отсутствием состава преступления. Вы освобождаете его из‑под ареста, после чего он бежит выкапывать спрятанные деньги из тайника, а вы захватываете его с поличным и сажаете на прежнее место… Неплохой план; не правда ли?

– Но сможем ли мы снова посадить его под арест? – засомневался Ширлинг, – Ведь предъявлять ему повторное обвинение в похищении денег будет несколько абсурдно… (Тем более, если я перед этим признаю его невиновным в этом же преступлении.)

– Вы внезапно обнаружите, что в приказ о его освобождении вкралась досадная бюрократическая неточность, из‑за чего этот приказ сразу потеряет свою законную силу, – мгновенно отыскал достойный выход Маклуски, – В связи с этим вы сможете вполне легально посадить Стикса на прежнее место и продолжить предварительное расследование – а оно после обнаружения похищенных денег пойдёт явно повеселей.

– Но самое главное в этом деле – внушить Стиксу, что мы действительно утратили к нему интерес и занялись поиском денег в каком‑то другом месте, – обратил внимание Доддс, – Только в этом случае он со спокойной душой помчится выкапывать свои денежки, позабыв о всех мерах предосторожности… Вот почему мы настаиваем на полной конспирации нашей предстоящей операции! Со стороны всё должно выглядеть так, словно мы и в самом деле махнули на Стикса рукой и ногой.

– С другой стороны, соблюдение конспирации поможет вам сохранить служебную дисциплину среди личного состава, – проявил многосторонний подход к делу Маклуски, – Если ваши подчинённые узнают, что Стикс отправился в лес выкапывать полтора миллиона фунтов стерлингов, в их рядах наверняка поднимется нездоровый ажиотаж. И как бы они сами не помчались с лопатами в этот же лес следом за Стиксом…

– Но вы уверены, что Стикс спёр у Хикса именно полтора миллиона? – уточнил для полной ясности Ширлинг.

– Абсолютно – с вероятностью девяносто девять процентов! – подтвердил Доддс, – Причём на каждой из купюр имеется особый значок, поставленный нашим доблестным УБОПЭПом накануне Бембриджской операции… Ширлинг, ну теперь‑то вы понимаете весь психологизм ситуации? Если нам не удастся отловить эти меченые купюры по горячим следам, они рискуют разойтись по всей стране – и тогда нас с вами ожидает оглушительный и неотвратимый скандал. Дело в том, что правоохранительным органам дано секретное предписание задерживать всех лиц с мечеными Бембриджскими банкнотами на руках. Стоит нам немного замешкаться – и во всех концах страны начнутся аресты ни в чём не повинных граждан… Вот почему нам так важно изъять похищенные Стиксом деньги прежде, чем он успеет запустить их в свободное обращение!

– Если же вам нет дела до ни в чём не повинных граждан, мы можем объяснить вам психологизм ситуации по‑другому, с точки зрения экономики, – предложил Маклуски, – Эти полтора миллиона были отпечатаны исключительно с целью отлова Брокингемских подозреваемых. Разумеется, никакими товарами они не обеспечены. Как только эти деньги поступят в свободное обращение, в стране тут же повысится инфляция… Ширлинг, вы хоть представляете, к чему может привести чрезмерная эмиссия бумажных денег?

– К чему? – не смог представить начальник полиции.

– Об этом на редкость образно и доходчиво написал наш коллега Горене в одном их своих литературных опусов, – сообщил Доддс, доставая из‑за пазухи свой верный бумажник, – Он назвал его «Современной сказкой для маленьких бизнесменов». Оригинал произведения Горене любезно подарил нам… Да, вот он! – Доддс извлёк из бумажника несколько бумажных листков, исписанных знакомым мелким крючковатым почерком, – Хотите, я вам его прочитаю?

– Ну что ж, прочитайте! – не стал отказываться Ширлинг.

– Бесспорно, Горене не лишён кое‑каких литературных талантов, – отметил Маклуски, пока Доддс разворачивал свои листки и разыскивал начало сказки, – В своё время он пытался поступить в так называемый Литературный Институт, но провалил вступительные экзамены ввиду чрезмерной косности и политической заидеологизированности приёмной комиссии… Вот вам наглядный пример излишней пристрастности этой комиссии: Она благосклонно восприняла эссе Горенса «Спорт в Великобритании», в котором имелась следующая фраза: «Мы гордимся выдающимися достижениями наших авто‑, мото‑и велогонщиков». Однако когда в историческом исследовании «Революция в России. 1917» он написал: «На площади собралось множество грузо‑, больше‑ и броневиков», экзаменаторы отметили грамматическую ошибку, что привело к снижению общей экзаменационной оценки. Как и следовало ожидать, ошибка была обнаружена лишь в работе на нежелательную тему… В итоге Горене не поступил в Литературный Институт и с горя устроился на работу к нам в Центральную полицию. (У нас требования к благонадёжности сотрудников оказались не столь строгими.)