Бывшие. Боль и любовь

– Отпустите меня, – попробую вырваться. Мертвая хватка. Адреналин начинает захлёстывать нещадно, словно на убой.

– Ответ: да, нет?

– Нет!

– Зря! – рыкает, откидывая мою руку грубо. Злится. – Чего ты хочешь? Сколько денег? Назови цену!

– Всего доброго, отдыхайте! А у меня ещё много дел.

– Твои дела – это, блять, я!

Я почти бегом из палаты лечу, а позади слышу глухой удар. Кажется, это была прикроватная тумбочка и она встретилась с мощным мужским кулаком. Надеюсь, осталась целой.

Маша говорила, что, когда я ушла на больничный на один день, уже один раз в палате Вяземского меняли мебель.

Пора начать пить анаприлин…

 

* * *

 

Ненавижу этот час!

Плююсь в уме, останавливаясь возле двери ненавистной палаты с золотой цифрой «1».

Ладно, Иванова, в конце концов это исчадье не вечно будет здесь лежать. При хорошем раскладе, Вяземского выпишут уже на следующей неделе, когда снимут швы.

Но как же медленно тянется время…

Мне кажется, я уже год с ним цацкаюсь.

И прямо сейчас настал очередной час адского визита.

Интересно, что самый несносный и проблемный пациент приготовил для меня сегодня?

Вхожу, делая вид, что всё моё внимание приковано к рабочему журналу, который от напряжения стискиваю в руках.

Глаза боюсь поднять до последнего, ожидая очередного прикола, как вдруг, неуклюже о что‑то спотыкаюсь и чуть не падаю, ударяясь о бортик кровати.

 

Конец ознакомительного фрагмента