Частный детектив Пятаков. Тайна художника

Здание полиции ему было хорошо знакомо: он когда‑то работал в этих стенах, в следственном отделе. Правда, это было уже давно, в прошлой жизни, и ему казалось, что всё происходило с кем‑то другим, а не с ним – память со временем затуманивала те воспоминания. С тех пор здесь мало что изменилось, разве что появились новые, незнакомые лица. У дежурного был выписан пропуск на его имя, и Пятаков, не задерживаясь, быстро преодолел пропускной пункт и направился в кабинет Крупинина. По пути он встречал немногих знакомых, коротко кивал им и, ни с кем не разговаривая, продолжал идти своей дорогой. Сыщик чувствовал себя неуютно в этих коридорах, и у него появилось стойкое желание поскорее покончить с делами и выбежать отсюда. Место стало холодным и чужим. А может, всегда таким и было… Он будто попал в клетку. Неприятное ощущение… Подойдя к двери кабинета, на которой красовалась табличка: «Крупинин М. Е. Начальник следственного отдела», он постучал. Услышав неразборчивое бормотание, открыл дверь и вошёл в кабинет, не дожидаясь внятного приглашения.

 

– О‑о‑о, Антоха, здорово! – пробасил хозяин кабинета. – Сколько лет, сколько зим!

 

– И тебе не хворать, Матвей! – ответил на приветствие Пятаков.

 

Крупинин поспешно вышел из‑за стола и крепко обнял старого приятеля. Хватка у него была будь здоров! Антон знал, что его медвежьи объятия предназначены только для самых близких, поэтому не сопротивлялся и ответил другу взаимностью. Да и сопротивляться было абсолютно бессмысленно: тот был в два раза крупнее его. Ростом они были примерно одинаковы, а вот по ширине Антон безнадежно проигрывал. Он беспомощно повис в объятиях Матвея, болтая руками словно тряпичная кукла, пока тот энергично его тряс.

 

…Знакомы они были уже больше пятнадцати лет: учились вместе в академии, начинали службу в полиции, долгое время были напарниками. Не один пуд соли съели и не раз помогали друг другу в сложных, а порой и смертельно опасных ситуациях. Но три‑четыре года назад их пути разошлись: Матвей остался на службе и добился повышения, а Антон уволился и занялся частным сыском. Но, несмотря ни на что, они продолжали поддерживать хорошие дружеские отношения, хотя и виделись нечасто в последнее время.

 

…Каждый из них был вполне удовлетворен сложившимся положением дел. Антон стал своего рода свободным художником, мог выбирать, за какую работу браться, а за какую – нет. Матвей же получил должность, к которой давно стремился. Он был весьма честолюбив и, несмотря на трудности, упорно продвигался вверх по карьерной лестнице. Время от времени Крупинин подкидывал Пятакову дельце, которым в полиции не занимались, а чаще всего и не хотели браться. Работа, в большинстве своём, конечно, была не ахти какая – хотя и здесь попадались весьма интересные дела – но позволяла продержаться на плаву в отсутствие чего‑то более стоящего.

 

Кабинет у Матвея был просторным и вполне соответствовал его должности. При этом обстановка была весьма аскетичной: письменный стол, кресло, компьютер, пара стульев, шкаф с документами и небольшой шифоньер для верхней одежды – ничего лишнего. Выкрашенные в какой‑то казённый зелёный цвет стены создавали гнетущую атмосферу, не добавляя и капли уюта. Видимо, посетители не должны были задерживаться в кабинете начальства слишком долго. На одной из стен располагалось окно с вертикальными жалюзи, на другой – карта города. Одним словом, это был скучный и ничем не примечательный рабочий кабинет. Глазу и зацепиться не за что, а значит, ничто не отвлекает от работы.

 

– Ну и где тебя носило столько времени? Хоть раз бы в гости заскочил! – с укоризной произнёс Матвей.

 

– Да весь в делах, – отмахнулся Антон и парировал: – Сам‑то ведь тоже не заходишь.

 

– Ладно, ладно! Оба хороши!

 

Матвей вернулся за стол и плюхнулся в кресло. Оно просело под ним, скрипнуло, но выдержало.

 

– Слушай, а давай и впрямь соберёмся, как раньше? Позовём всех наших, да и махнём на рыбалку или на шашлыки? Что скажешь?.. Давно ведь никуда не выбирались!

 

– Я не против. Только давай об этом позже. У тебя, кажется, для меня есть работа?

 

Пятаков сразу перешёл к делу. Он без церемоний уселся на один из стульев и закинул ногу на ногу. Обстановка совершенно не способствовала ведению неспешной дружеской беседы.

 

– А ты не меняешься!.. Мир перевернётся с ног на голову, а у тебя работа так и останется на первом месте!… Жениться тебе надо! – упрекнул его Матвей.

 

– Ты ведь не хуже меня знаешь: был негативный опыт, больше не тянет.

 

Антон не любил копаться в своём прошлом, а ещё больше не любил, когда кто‑то делал это за него. От слов Матвея его лицо приобрело недовольную гримасу.

 

– Ну хорошо, к делу так к делу. Вот, посмотри: заявление некой гражданки Беловой, – Крупинин передал Пятакову лист с заявлением. – У неё якобы украли картину и, как она утверждает, заменили копией.

 

– Что значит «якобы» украли?..

 

– Да вот то и значит, что доказать факт кражи невозможно!

 

Антон был сбит с толку. Он вопросительно смотрел на друга и совершенно ничего не понимал. Размытое выражение «якобы украли» вносило непределённость в дело. А он, как и любой сыщик, доверял только фактам.

 

– Да не смотри ты на меня так удивлённо! Сейчас всё объясню по порядку.

 

Матвей придвинул кресло вплотную к столу, расположился в нём поудобнее и, сцепив руки в замок, неспешно продолжил: