Чернильный дневник
Посёлок остался позади, и они вышли на широкую дорогу. Какой‑то сердобольный старик, проезжавший мимо на скрипучей телеге, запряжённой уставшей от жизни кобылой, любезно предложил им помощь, так что остаток пути они провели с не особо приятно пахнущими клетками, в которых копошилась мелкая живность.
Аманда была рада даже этому, так как её, по совету замотанные в тряпки ноги, нуждались хоть в каких‑то удобствах. Днём пусть было куда теплее, чем ночью и, в целом, те даже не мёрзли, но зато дико измучились, то и дело натыкаясь на камешки и мелкий мусор.
В столицу, приветливо распахнувшую украшенные причудливым орнаментом ворота, они въехали к обеду. Аманда мечтала к этому времени лишь об одном – поесть. Завтрак ей, понятное дело, после случившегося утром накрылся, однако даже голод отступил в сторону, когда перед ними возник замок: лазурный и такой высокий, что казалось, его башни пересекались с облаками.
Завораживающее зрелище добавляли тёмно‑сиреневые конусные крыши, переливающиеся на солнце, и гобелены с уже знакомой геральдической лилией. Да и сам город в прямом смысле пестрел красками: яркий и живописный, он напоминал разноцветные стёклышки в калейдоскопе.
Дорога здесь, в отличие от деревушки, была уложена брусчаткой, причём подобранной так, что получались разнообразные картинки. А статуи полуобнажённых девушек удачно перекликались с работающими фонтанами, расположенными друг от друга на равноудалённом расстоянии.
Столица была необъятно большой. Вдалеке угадывались мостовые и протекающая под ними река, а оживлённость ни шла ни в какое сравнение с тем, что видела Аманда ранее. В плотной толпе на главной площади, где их высадил старик, пожелав удачи, можно было запросто потеряться. Ажиотаж не хуже мегаполиса.
Чейз не уставала вертеться, впитывая информацию: причёски девушек, забавные головные уборы мужчин, рекламные плакаты выездного цирка на фасадах зданий и всевозможные торговые лавки. Тут даже была кофейня, судя по одной эмблем!
На самом деле, очень симпатично. Несмотря на то, что небо было облачным, а солнце почти не грело, это место казалось каким‑то прямо‑таки… волшебным. Словно сошедшим с иллюстрации детской книжки.
Угловатые дома с разноцветными козырьками гармонично сочетались между собой, а из ближайшей пекарни вкусно пахло выпечкой. Желудок гневно заныл. Адриан каким‑то образом услышал это и криво ухмыльнулся, за что Аманде захотелось отвесить ему затрещину.
Они уходили всё дальше от площади, пока на одном из поворотов её спутник не притормозил перед светло‑сиреневым домом, качающаяся на ветру вывеска которого говорила сама за себя. Что‑то вроде местной гостиницы… постоялый двор, так оно называлось тут?
Управляющий, или как тут именуют подобных типов, скептически оглядел новоприбывших. Нет, вы подумайте только – у него вызвала подозрение их бедная одежда! Зато нисколько не смутил арбалет за спиной у Адриана. Приоритеты, конечно, тут…
Следопыт достал уже знакомый ей мешочек и выразительно забренчал монетами, отчего управляющий моментом переменился. Пластилиновая улыбка расплылась на его неприятном лице, а ещё минут через пять Аманда уже стояла посреди вполне себе неплохо обставленного номера.
Измученные ноги блаженно утопали в мягком ковровом ворсе, оставляя за собой грязные следы. Камин не горел, но в комнате и без него было уютно, а простенькая кровать с периной вызывала единственное желание – с разбегу упасть в неё и закопаться в подушки.
– Не, ну не так уж всё и плохо, – признала Чейз. – Жить можно.
– И нужно. Остановимся здесь на ночь, а завтра я раздобуду лошадей.
Та озадаченно обернулась к Адриану, беспечно скинувшему прихваченную из хижины холщовую сумку и арбалет на кофейный столик, притаившийся между низких замшевых кресел.
– Только не говори, что мы тут будем вдвоём!
– Предлагаешь платить дважды? Деньги нам ещё пригодятся.
– Деньги за то, что ты сдал меня, – напомнила Аманда. – И после этого предлагаешь ночевать с тобой в одной комнате? Да никогда.
Как об стенку горох. Её спутник явно не страдал от сбоящего морального компаса, предпочитая действовать по принципу: делай, как считаешь нужным, а не выгорит, что ж… тогда и решим.
– Сочувствую твоей категоричности, но придётся потерпеть. Отсюда ни шагу, я скоро вернусь. Ясно?
– Пошёл опять меня сдавать?
– Именно.
Чейз ещё не успела придумать язвительный выпад, а тот уже скрылся за дверью. Послышался скрежет ключа. Запер, он её запер! Прекрасно, просто прекрасно.
Пришлось проглотить раздражение и послушно ждать. Неизлечимая сволочь этот следопыт или просто тот, кто во всём ищет выгоду, но он ей был нужен. На данном этапе, во всяком случае.
***
Адриан пропадал где‑то битый час.
И вернулся не с пустыми руками.
– Я пришёл с дарами, – с довольным видом скинул он охапку вещей на постель. – Считай это моим «извини».
– Купленным, вероятно, на всё те же деньги, которые были за меня уплачены, – отозвалась колко Аманда, отходя от окна. Возле которого большую часть времени и проторчала за неимением альтернатив. Развлечь‑то себя в четырёх стенах особо нечем. Ни телевидения, ни интернета… – А, может, и не купил.
– Эй, не смей называть меня вором.
– А кем можно? Предателем? – Чейз придирчиво оценила платье персикового оттенка с юбкой до пола, синий плащ с капюшоном и тряпичные туфли‑лодочки, напоминающие современные балетки. – Ну всё, теперь буду прям как Красная Шапочка. Только синяя. У нас и волк как раз есть, правда? ― многозначительно усмехнулась она, ясно на кого намекая.
На лбу собеседника собрались недовольные складки.
– Мне спросить или лучше не стоит?
– Бессмысленно. Всё равно не отвечу. Спасибо скажи, что вообще с тобой разговариваю.
– Слушай, я вроде как пытаюсь загладить промах. Хотя, между прочим, до сих пор не уверен, что поступил правильно.
– И? Я должна тебя за это по головке погладить?
– Твой длинный язык когда‑нибудь обернётся бедой. Старайся быть сдержанней в словечках, хорошо?
– Не обещаю.
Какой усталый вздох. Вместо того, чтобы продолжать огрызаться, Адриан достал из‑за пазухи и разложил перед Амандой кожаный кусок ткани. Там, в маленьких вшитых кармашках, лежали ножницы, клинковая складная бритва, которую она узнала по все тем же старым фильмам, заточный камень и тюбик с чем‑то.
