Чернильный дневник
Мэйсона, воодушевлённого внезапной нежностью, с трудом удалось оторвать от себя. Пришлось крыть главным аргументом: Аманда напомнила, что кое‑кто испортил дверь, а магазины, судя по часам на стене, вот‑вот закроются. Хорошо было бы успеть купить новый замок.
В итоге тот был оставлен стеречь квартиру, а она, оценив нанесённый урон, торопливо выскочила на улицу. Можно было послать и его, конечно, но хотелось проветрить голову. Слишком уж красочно перед глазами стояли недавние воспоминания.
Что ж, для начала Чейз выяснила одну важную деталь: если её не будит что‑то извне, она может погрузиться в сон на длительное время. Почему, насколько это странно и чем чревато ― размышлять не хотелось. Главное, это работало.
Во‑вторых, переживания Мэйсона, как бы её парня, были для неё куда менее важны, чем испорченная дверь. И третье… что пугало даже больше безразличия к любящему её человеку – она не хотела быть здесь. Её распирало от желания поскорее вернуться в Эридан. И это было совершенно, абсолютно и очевидным образом ненормально.
По дороге Аманда жадно вчитывалась в новые записи прихваченного с собой «Чернильного дневника». Как и следовало ожидать, рассказ продолжился на несколько глав и обрывался, когда странница, так описывает её невидимая рука автора, снова растаяла перед глазами охотника.
Зачитавшись настолько, что нужный магазин остался далеко позади, её внимание привлекло движение на противоположной стороне дороги. На стыке домов, в проулке, кто‑то стоял. Понадобилось несколько секунд, чтобы понять: кто именно. Её старый знакомый! Очкастый щуплик!
Он стоял и смотрел прямо на неё!
– Эй! – закричала она, ломанувшись к нему. – Эй, погоди!
Следом слепящий свет фар, пронзительный визг и запах палёных шин. Автомобиль смог затормозить буквально в несколько дюймах. Обошлось лёгким толчком и испугом.
Причём не её.
– Дура! Смотри по сторонам, больная! – завопил вылезший в окно струхнувший мужик.
– Простите, – впопыхах беспечно отмахнулась она.
Чейз не слушала, что орал тот вслед, куда сильнее её волновал упущенный момент. Она уже поняла, что щуплик исчез. Место, где он топтался всего несколько секунд назад – пустовало. И никаких следов. Может, показалось?
Нет. Точно нет.
Столь неожиданная встреча окончательно выбила её из колеи. В том, что Аманда его видела, не оставалось никаких сомнений, а значит… Значит, очкарик намеренно подбросил ей дневник. Но… зачем?
Истинная цель прогулки едва не выскочила из её памяти. Пришлось торопливо возвращаться к магазину, и остаток вечера Мэйсон потратил, чтобы установить новый замок. Она же всё это время сидела на диване и, поджав под себя ноги, по десятому кругу перечитывала новые главы.
– Дело сделано, шеф, – торжественно объявил голос позади неё. – И ко всему прочему, я починил звонок. Там всего‑то контакты отошли. Что читаешь?
Вынырнув из мыслей, та поспешно закрыла «дневник».
– Да так, сказка…
– Не знал, что ты их любишь, – парень присел рядом. Вспотевший, но довольный.
– Не очень, но эта любопытная.
– Дашь потом полистать?
– Нет… Не знаю. Возможно, – замялась Чейз.
Мэйсон покачал головой.
– Ты какая‑то не такая в последние дни. Всё хорошо?
– Нормально. Не хочешь перекусить?
– Хочу, – мигом согласился тот. – Но у тебя в холодильнике кроме творога и яиц ничего нет. С каких пор ты на голодовке?
– Не так давно… Там вроде макароны лежали, я что‑нибудь придумаю.
– А, может, повременим? Давай просто посидим немного, пообнимаемся? Мне кажется, я заслужил.
Его умоляющий тон и горящие предвкушением глаза прекрасно давали понять, что просто сидеть он не намерен. Как и покидать её этой ночью. Выгонять же его было бы верхом жестокости. Мэйсон и так которую неделю безответно стучался в воздвигнутую стену, не зная причин её появления.
В общем, этот вечер превратился в тихий и семейный, от каких Аманда успела отвыкнуть. Они вместе приготовили ужин из того, что смогли откопать по полкам, поели, посмотрели кино и довольный Мэйсон, после полученных за отвагу и находчивость поощрений, уснул сном младенца, прижимая к себе любимую девушку.
А вот Чейз не спалось. Она чувствовала его размеренное сопение под ухом и мысленно ругала себя за бесхребетность. Видимо, это точно финал. Тянуть и дальше бесполезно. Может, им просто нужен перерыв, а может, что‑то окончательно поменялось в ней в тот момент, когда врачи поставили диагноз…
А теперь ещё и этот чёртов Эридан, о котором она не может перестать думать ни на минуту! Приносящий сплошное разочарование, потому что наутро стало понятно, что желанный сон не вернулся. Блин!
Мэйсон сразу заметил перемены в её настроении, однако добиться ответа так и не смог. Выждав, насколько это было возможно, Аманда вежливо выставила его за порог, наврав, что ей нужно заехать в морг и дописать кое‑какие отчёты. Вряд ли тот поверил, однако послушно ушёл.
Испытывая все степени лицемерия и отвращения, Чейз в который раз погрузилась в «Чернильный дневник», словно это могло помочь форсировать события. Увы. Если б бедная тетрадка могла, она бы давно сжалилась над ней и отправила на свои страницы, но, к сожалению, та была всего лишь проводником, а не ведущей рукой.
Всемирная сеть так же не обошлась без внимания. Аманда убила несколько часов на поиски информации о перемещении сознания в пространстве и нашла только одно упоминание, что хоть как‑то состыковывалось с тем, что сейчас с ней происходило – проекция астрального тела.
Теорий на эту тему существовало много, однако большинство мнений сводилось к тому, что астральное тело путешествует во снах своеобразным эфемерным состоянием, а не как в данном случае телесным, но… Вдруг это оно и есть? Правда, пока всё равно оставалось неясно: реален ли тот мир или лишь плод её воображения.
Настенные часы невыносимо медленно крутили стрелки, а Чейз упорно не могла ни на чём сконцентрироваться кроме «дневника». Да и на вранье утром дело не ограничилось. К обеду она позвонила на работу и наигранно хриплым голосом сообщила, что сильно заболела, от чего на ближайшие несколько дней её придётся кем‑нибудь заменить.
Эта ложь уже была встречена без сомнений. Все хорошо знали её как образцового сотрудника, не позволяющего себе праздных прогулов, так что пожелав скорейшего выздоровления, женщина на конце провода несколько раз повторила на прощание, чтобы та усердно лечилась.
Время было выиграно, однако удовлетворение от этого не пришло. Наоборот, Аманда чувствовала, как вся её жизнь стремительно катится под откос. Она лжёт парню, лжёт коллегам, прогуливает работу, ради которой едва не расшиблась в лепёшку в своё время, и из‑за чего! Потому что её, как одержимую, затянул противоестественный сюрреалистичный сон?
