Чёрный сон. Мутанты

Лада наотмашь ударила её по шее. Женщина рухнула на землю, чернявый проказник истошно заверещал, старик вновь принялся звать Захара и Савелия. Но длилось всё недолго. Они затихли. Соня пришла в себя и, размазывая слёзы на грязном лице, зарыдала.

– Снимай кроссовки, вонючий козёл! – вновь потребовала Лада.

– Девочка, я же тебе в отцы гожусь. В моём возрасте тяжело ходить по камням, – разбрызгивая слюни, запричитал старик.

– Славу богу у меня другой отец. Он не падаль как ты. Снимай кроссовки, старая тварь!!! – решительно потребовала Лада.

Старик, кривясь от ненависти, стянул обувь и швырнул на землю:

– Чтоб ты сдохла, пожилого человека грабишь! – выругался он.

– А теперь пошли вон из нашей пещеры! – совсем разъярилась Лада.

– Пацан должен остаться. Ночи здесь очень холодные, пневмонию легко может заработать, – глянул на красную от гнева жену Никита.

– Нет уж, мы все уйдём! – сорвалась с места Соня. – Но вы за всё ответите! У нас в органах свои люди! Только б нам до города добраться! Сволочи! Если с моими братьями что‑то случилось, в тюрьму пойдёте, а вашего щенка в детдом отдадим! Вы ещё пожалеете что родились! Тьфу!!!

– Почему за всё ответим? – искренне удивилась Лада.

Они ринулись к выходу, со злобой оттолкнули Ярика и, не разбирая дороги, понеслись к пляжу, выкрикивая:

– Захар!!! Савелий!!! Да где же вы, ублюдки?!!!

Ярик неожиданно побежал за ними, догнал чернявого проказника и вырвал у того куртку. Вновь ругань, но мальчик успел от них отбежать на безопасное расстояние.

– Зачем куртку у пацана забрал? Верни! – сурово сдвинул брови Никита и едва не дал сыну подзатыльник.

– Мама всю ночь дрожала, это для неё. А они пускай костёр разводят и греются!

– У них не получится, – с некоторым сожалением произнёс Никита.

– Это их проблема! – гневно произнесла Лада.

– Вероятно, ты права. Каждый выбирает свою судьбу сам, – мужчина устало присел у костра и, вздохнув, сказал:

– Всё съели, ничего не оставили. Сейчас сделаю копьё и попробую что‑нибудь добыть.

– У тебя рана, на охоту пойду я! – решительно произнесла Лада.

– А вот это предоставь мне, – Никита неловко повернулся и охнул от боли.

– Акулы мигом твою кровь учуют. Тебе нельзя, а есть хочется всегда, – как факт произнесла Лада. – Я не буду отходить от берега, а Ярик пусть наблюдает. Пойми, нам нужна пища!

– Да понимаю я, но это так опасно.

– Я знаю как себя вести при приближении акул.

– Они попробовали человеческое мясо, – мрачно произнёс Никита.

Лада в испуге передёрнулась, но быстро взяла себя в руки:

– Я буду крайне осторожна. Если рыбу не наколю, крабов поймаю.

– Здесь такие огромные монстры, – вспомнил Никита. – Смотри, что бы клешнёй тебя не зацепили.

– Значит, согласен? – просияла Лада.

– Удержишь тебя, – с грустью улыбнулся мужчина. – Но только наблюдать буду я, а Ярик пускай в пещере наведёт порядок. Незваные гости так нагадили! Кости кругом, какие‑то ошмётья, словно здесь не люди находились, а свиньи!

– Потом уберём, твоей ране отдых нужен, иначе долго не заживёт. Оставайся в пещере, – мягко сказала жена.

– Если увидишь… акулу, – Никита на секунду запнулся, в памяти пронеслись жуткие картинки того, как умирали их враги. Пересиливая себя, но зная, что со своей всё ещё кровоточащей раной он не продержится в море и десяти минут, его мгновенно учуют хищницы, через силу добавил:

– Будь очень спокойной и… ничего не бойся, они чуют адреналин, не поворачиваясь к ним спиной, отходи к берегу.

– Не беспокойся за меня. Вода кристально чистая, Ярик не пропустит акулу и меня предупредит, – очень серьёзно произнесла Лада и начала готовиться к предстоящей охоте, высматривая длинную ветку, из которой можно изготовить копьё.

– А может всё же … – вдруг засомневался Никита.

– Никак не можно, – засмеялась Лада. – Ты сам понимаешь, без еды мы долго не протянем.

– Ты понимаешь всю серьёзность предстоящей охоты? – сурово глядя на сына, спросил Никита.

– Папа, буду глядеть в оба. Да расслабься! Когда краба доставал, ни одной акулы не видел. Они к берегу близко не подходят.

– Подходят, сын, и даже очень. Надрать бы тебе задницу. Ярик, ты же мне обещал!

– Тебя долго не было, а мама за тобой уплыла. От камбалы почти ничего не осталось. Думал вы придёте голодные, а у нас еды валом.

– Хоть большой был краб? – смягчился Никита.

– Панцирь сантиметров двадцать и клешни длинные.

– Немаленький, – кивнул Никита, подумав, стянул с себя рубашку.

– Зачем? – удивилась Лада.

– Тщательно постирай с глиной, чтобы и следа крови не осталось, застегни пуговицы и рукава, получится великолепный мешок для транспортировки крабов. Не в руках же их будешь держать.

– А как же твоя рана?

– Ничего с ней не будет. Зверобой приложим и ремешком от сумки перетянем.

Лада с трудом отломала не очень прямую ветку и с усердием принялась затачивать её конец об плоский камень. Никита долго за ней наблюдал, скептически покачивая головой, но Лада за какой‑то час смогла наточить копьё до нужной кондиции.

– Молодец, – похвалил её Никита, – но запомни, попасть по рыбе необходимо с первого раза, иначе тебе вновь придётся выходить на берег и подтачивать наконечник. Надо бы как‑нибудь осколок кремния попробовать приспособить, вот только пока не знаю, как его сделать. На досуге подумаю над технологией.

Как только они ушли, Никита, постанывая от пульсирующей боли, прилёг у костра, но решил чуть отдохнуть и всё же спуститься к морю. Он закрыл глаза и неожиданно для себя мгновенно заснул.