Чёрный сон. Ягура

Прелый и Ефим расположились по бокам у окна, заделанного бутом. Один из смерчей с гудением приблизился. Полетели щепки, осколки от черепицы, запахло электросваркой. Аскольд профессионально ударил пяткой в самый центр бутовой кладки. Она неожиданно легко сложилась внутрь, вероятно, цементный раствор ещё не успел полностью схватиться, и князь мгновенно исчез внутри дома.

Появление в доме незнакомого мужчины для хозяина стало, как гром среди ясного неба. Но так как он был весьма крупным человеком и всю жизнь занимался боксом и различными единоборствами, поэтому с ходу пошёл на Аскольда. Князь не знал, что тот закалённый на ринге боец, поэтому быстро ушёл от стремительного выпада, легко отбил тройной удар и нанёс сокрушительный тычок пяткой в пах.

– Петя!!! – истошно выкрикнула его жена и склонилась над корчившимся на полу мужем.

– Если дёргаться больше не станет, жить будет, – Аскольд перепрыгнул через него. Затем, подождал Прелого и Ефима, сделал предупреждающий жест двум молодым парням, которые нерешительно застыли на месте.

Пётр с трудом встал. Попрыгал на пятках и, обхватив за плечи одного из сыновей, подошёл к Аскольду. Смерил его с ног до головы, что‑то прокрутил в мозгах, оглянулся на невозмутимо стоящих сибиряков, удивлённо покачал головой:

– Однако, ударчик хороший, а ведь яйца у меня железные. Ещё ни один пробить не смог. Ты тоже занимался боями без правил?

Аскольд дёрнул мокрой бородой и грустно улыбнулся:

– Физкультурой не увлекаюсь, у меня другие приоритеты.

– Короче, – неожиданно злобно изрёк боксёр, – вы вторглись на чужую территорию. Это частная собственность. Вы должны соблюдать в моём доме определённые правила…

– Это уже не твоя территория, – властно сказал Аскольд. – Вот если бы ты тогда нас впустил, безусловно, мы были бы твоими гостями. А так, этот дом мой трофей, и правила устанавливать буду я. И первое правило, уйди с моих глаз.

Боксёр остолбенел, растеряно глянул на сыновей. Те стояли мрачные, ситуацию просекли правильно, лучше не дёргаться. Жена Петра мигом возмутилась и с упрёками набросилась на Аскольда:

– Да как же так, ты же не бандит. По выправке офицер, а такие вещи говоришь.

– Не говорю, мадам, а уже сделал. Теперь, если хотите жить в моём доме, советую придерживаться определённых правил.

Чего‑то я не понял, какие правила? – остолбенел боксёр.

– Тебя кажется Петей звать, – холодно глянул на него Аскольд.

Боксёр посмотрел ему в глаза и обомлел. У этого, как казалось щенка, взгляд был настоящего убийцы.

«Боже мой, кто же он такой?» – с ужасом подумал он.

– Так вот, Петя, у вас есть подвал?

– Есть, – глаза у боксёра забегали.

– Хороший подвал?

– Да. Сухой, вместительный.

– Там будешь жить.

– Чего? Я построил этот дом! Да я лучше его сожгу!

– А вот это серьёзно, – тихо произнёс Аскольд.

– Вот увидите, я сожгу свой дом!

– Петя, да что ты такое говоришь?! – вскричала его жена.

– Прочь, сука! Была тварью и ею осталась, и дети не мои, выблядки. Знаю, ты нагуляла их на стороне!

– Отец! – опешили братья.

– Да я вас всю жизнь с трудом терпел!

– О, какие сцены, – хохотнул Ефим, но увидев, что Прелый необычайно суров, поспешно убрал с лица улыбку.

Внезапно Прелый выкрикнул:

– Князь, нож!!!

Акольд резко отскочил, но острое лезвие оцарапало ему бок. Боксёр вновь взмахнул ножом, но князь сделал неуловимое движение, рука с ножом ушла в сторону. Раздался хруст шейных позвонков, и боксёр повалился на пол, судорожно дёрнул конечностями и замер.

– Что это?! – ещё не веря в происходящее, спросила уже вдова.

– А‑а‑а!!! – заорали братья и бросились на Аскольда.

Тот легко разбросал парней в разные стороны и приказал их связать, что Ефим с Прелым успешно сделали. Женщина присела у стены, но странное дело, на её лице не было сильного горя, а лишь страх.

Аскольд промокнул на своём боку кровь пучком сена, в глазах появилось сожаление:

– Вот дурак! Зачем хотел меня убить? Мы бы просто переждали бурю и ушли. Покойника на улицу и привяжите за руку к забору, чтоб хищники не утащили, а распогодится, закопайте.

Дом оказался на славу. Нижний этаж состоял из двух комнат. Был даже санузел с глиняной ёмкостью на тонну воды, несколько подсобных помещений и общий зал, в центре которого стояла печь из плохообожённого кирпича. Второй этаж почти близнец первого, только без печи и без санузла. И ещё, что порадовало Аскольда, на всех этажах были установлены светильники из глины.

«Истинный дурак, сколько было потенциала», – с горечью подумал князь о боксёре. Смерчи ещё некоторое время побуйствовали у дома. Разбрызгивая огненные искры, они ушли в сторону огромных стволов сосен и рассыпались. На некоторое время установилось относительное спокойствие. Серый день постепенно накачался чернотой, и совсем впритык подошла непонятная ночь.

Аскольд стоял у открытой двери, пристально всматриваясь вдаль. По его лицу пробегали тени, в глазах отражались отблески далёких молний. Рядом стояли Прелый и Ефим.

– Я не узнаю эту землю, – прошептал князь и внезапно встрепенулся. – Вроде у леса кто‑то есть. Сейчас ещё молния вспыхнет, посмотри туда.

Электрический разряд не заставил себя ждать, небо раскололось на части, на мгновение осветились далёкие стволы деревья и тёмные горбатые силуэты, скачками передвигающиеся у самой кромки леса.

– Пожалуй, дверь надо закрыть, – у Прелого по спине пробежал озноб.

– Сейчас бы АКМ и очередями по этой стае, – со злостью произнёс Ефим.

Прелый с опаской выглянул за дверь. Грязные потоки дождя оросили его голову, небо на мгновение осветилось фиолетовым сиянием:

– Аскольд, надо дверь закрыть.

– Успеем, дай насладиться природой. Люблю дождь, грозу и этот неповторимый запах озона, – раздул ноздри князь, но затем шагнул назад. – Дверь необходимо заклинить доской, – он увидел, как к их дому приближается расплывчатая из‑за дождя длинная тень.