Чёрный сон. Ягура

– Вот дурак! Зачем хотел меня убить? Мы бы просто переждали бурю и ушли. Покойника на улицу и привяжите за руку к забору, чтоб хищники не утащили, а распогодится, закопайте.

Дом оказался на славу. Нижний этаж состоял из двух комнат. Был даже санузел с глиняной ёмкостью на тонну воды, несколько подсобных помещений и общий зал, в центре которого стояла печь из плохообожённого кирпича. Второй этаж почти близнец первого, только без печи и без санузла. И ещё, что порадовало Аскольда, на всех этажах были установлены светильники из глины.

«Истинный дурак, сколько было потенциала», – с горечью подумал князь о боксёре. Смерчи ещё некоторое время побуйствовали у дома. Разбрызгивая огненные искры, они ушли в сторону огромных стволов сосен и рассыпались. На некоторое время установилось относительное спокойствие. Серый день постепенно накачался чернотой, и совсем впритык подошла непонятная ночь.

Аскольд стоял у открытой двери, пристально всматриваясь вдаль. По его лицу пробегали тени, в глазах отражались отблески далёких молний. Рядом стояли Прелый и Ефим.

– Я не узнаю эту землю, – прошептал князь и внезапно встрепенулся. – Вроде у леса кто‑то есть. Сейчас ещё молния вспыхнет, посмотри туда.

Электрический разряд не заставил себя ждать, небо раскололось на части, на мгновение осветились далёкие стволы деревья и тёмные горбатые силуэты, скачками передвигающиеся у самой кромки леса.

– Пожалуй, дверь надо закрыть, – у Прелого по спине пробежал озноб.

– Сейчас бы АКМ и очередями по этой стае, – со злостью произнёс Ефим.

Прелый с опаской выглянул за дверь. Грязные потоки дождя оросили его голову, небо на мгновение осветилось фиолетовым сиянием:

– Аскольд, надо дверь закрыть.

– Успеем, дай насладиться природой. Люблю дождь, грозу и этот неповторимый запах озона, – раздул ноздри князь, но затем шагнул назад. – Дверь необходимо заклинить доской, – он увидел, как к их дому приближается расплывчатая из‑за дождя длинная тень.

По распоряжению Аскольда почти все светильники потушили, оставили только на лестнице и в подвале. Затем, он всех собрал на первом этаже и женщину с её сыновьями заставил сесть за общий стол. Она с ненавистью смотрела на Аскольда, братья были хмурыми и словно окаменели.

– Что застыли, выблядки? – с насмешкой обратился к ним Аскольд.

Они вздёрнулись, с губ начали срываться проклятия. Женщина привстала со своего места, ещё чуть‑чуть и от ярости вцепится в обидчика.

Аскольд между тем спокойно продолжил:

– Не я вас так назвал, а ваш покойный батя. Не знаю, какие у вас были в семье отношения, но я бы такого отца за эти слова давно б убил.

– Не твоё дело! – прохрипел один из братьев.

– Согласен, не моё. Но позвольте вас спросить, а он действительно мог сжечь дом?

Братья отвернулись, женщина злобно засопела. Аскольд мгновенно сделал вывод:

– Значит, я не ошибся, смог. Вы понимаете, что этим он бы всех обрёк бы на жуткую смерть?

– А слабо другой дом выстроить, собственный, а не зариться на чужое? – кривя губы от ненависти, изрёк один из братьев.

– Да не нужен нам ваш дом, – в раздражении произнёс Аскольд. – Утром мы уйдём. Тебя как звать, – он устремил на женщину тяжёлый взгляд.

Она не смогла его выдержать, неожиданно уткнулась в ладони и зарыдала:

– Неужели нельзя было его убивать?

– И не думал ломать ему шею, но его нож был очень близко к моему сердцу. Боялся не успеть, – искренне заявил Аскольд. – Да и порядочной сволочью был твой муж. Да и не любила ты его, и детей он своих ненавидел.

– Неправда, он любил нас.

– Но странною любовью, – фыркнул Ефим.

– Не ваше дело! – вспылил старший брат и покраснел от гнева.

Неожиданно подал голос младший:

– Он часто нас бил… и тебя тоже… мать.

– Помолчи! – в сердцах всплеснула она руками.

– А в больнице ты лежала…

– Хватит семейных разборок! – рявкнул Аскольд.

– Меня Алевтиной Фёдоровной звать, – неожиданно тусклым голосом произнёсла женщина. – А сыновей: Остап и Яша.

Ночь была в разгаре. На улице творилась настоящая вакханалия. Хлынул такой силы ливень, что казалось, начался Всемирный потоп. Трескучие громовые разряды, чередуясь с дикими плясками молний, вселяли в сердца людей настоящий первобытный ужас.

Ефим, заступивший на пост, замер у окна на втором этаже, и осторожно выглядывал во двор. В луже у забора плавал труп боксёра. Странно, но он притягивал взгляд. Сибиряк поймал себя на мысли, что чего‑то ждёт, будто рыбак, наблюдающий за поплавком. Гадостное состояние. Он поёжился, крепче сжал грубую рукоятку ножа. Молний было столько, что иной раз становилось светло, как днём. В эти промежутки Ефим особенно пристально вглядывался в ночь, но всё было спокойно. Он чуть расслабился, положил нож рядом, вытер об куртку вспотевшие ладони, хотел было спуститься вниз, но краем глаза заметил у дерева длинную тень. Тогда он вновь прильнул к окну, пытаясь рассмотреть непонятный силуэт. Это явно было не животное, может вытянутый куст? Ефим разозлился сам на себя за пустые страхи, хотел отвернуться, но тень двинулась в направлении трупа боксёра. На миг вспыхнули изумрудным огнём два глаза. Сибиряк отпрянул от окна. От ужаса пересохло во рту. Внезапно он вспомнил случай из далёкого детства, когда он залез в чужой подвал, держа горящую пластмассу в руке. Неожиданно из темноты на него глянули два светящихся глаза. То был обычный кот, но тогда Ефим нёсся из подвала с душераздирающим воплем. А теперь приходилось, молча обливаться холодным потом, понимая, что это не животное, нечто действительно опасное. Что‑то нервы расшалились, существо его видеть не могло. Он вновь выглянул из окна. Двор был пуст. Куда же оно делось? Ефим, который хотел определить, что это за зверь такой, буквально извёлся от любопытства. То, что не волк, это было понятно, существо передвигалось на двух ногах, но и не человек, он вспомнил как светились глаза. Может выйти во двор? Ефим сжал рукоятку ножа, сбежал с лестницы и в нерешительности остановился у двери.

– Даже не думай, – кто‑то шепнул ему прямо в ухо.

От неожиданности Ефим дёрнулся.

– Это вы, князь? – Ефим заметил в полумраке сухую, но крепкую фигуру.

– А кого ты ещё собирался увидеть, – улыбнулся Аскольд и сразу стал серьёзным. – Я её тоже срисовал.

– Кого её, – вздрогнул Ефим.

– Это Алёнка… мутантша. Буди Прелого и готовьте сеть.