Чёрный сон. Ягура

По распоряжению Аскольда почти все светильники потушили, оставили только на лестнице и в подвале. Затем, он всех собрал на первом этаже и женщину с её сыновьями заставил сесть за общий стол. Она с ненавистью смотрела на Аскольда, братья были хмурыми и словно окаменели.

– Что застыли, выблядки? – с насмешкой обратился к ним Аскольд.

Они вздёрнулись, с губ начали срываться проклятия. Женщина привстала со своего места, ещё чуть‑чуть и от ярости вцепится в обидчика.

Аскольд между тем спокойно продолжил:

– Не я вас так назвал, а ваш покойный батя. Не знаю, какие у вас были в семье отношения, но я бы такого отца за эти слова давно б убил.

– Не твоё дело! – прохрипел один из братьев.

– Согласен, не моё. Но позвольте вас спросить, а он действительно мог сжечь дом?

Братья отвернулись, женщина злобно засопела. Аскольд мгновенно сделал вывод:

– Значит, я не ошибся, смог. Вы понимаете, что этим он бы всех обрёк бы на жуткую смерть?

– А слабо другой дом выстроить, собственный, а не зариться на чужое? – кривя губы от ненависти, изрёк один из братьев.

– Да не нужен нам ваш дом, – в раздражении произнёс Аскольд. – Утром мы уйдём. Тебя как звать, – он устремил на женщину тяжёлый взгляд.

Она не смогла его выдержать, неожиданно уткнулась в ладони и зарыдала:

– Неужели нельзя было его убивать?

– И не думал ломать ему шею, но его нож был очень близко к моему сердцу. Боялся не успеть, – искренне заявил Аскольд. – Да и порядочной сволочью был твой муж. Да и не любила ты его, и детей он своих ненавидел.

– Неправда, он любил нас.

– Но странною любовью, – фыркнул Ефим.

– Не ваше дело! – вспылил старший брат и покраснел от гнева.

Неожиданно подал голос младший:

– Он часто нас бил… и тебя тоже… мать.

– Помолчи! – в сердцах всплеснула она руками.

– А в больнице ты лежала…

– Хватит семейных разборок! – рявкнул Аскольд.

– Меня Алевтиной Фёдоровной звать, – неожиданно тусклым голосом произнёсла женщина. – А сыновей: Остап и Яша.

Ночь была в разгаре. На улице творилась настоящая вакханалия. Хлынул такой силы ливень, что казалось, начался Всемирный потоп. Трескучие громовые разряды, чередуясь с дикими плясками молний, вселяли в сердца людей настоящий первобытный ужас.

Ефим, заступивший на пост, замер у окна на втором этаже, и осторожно выглядывал во двор. В луже у забора плавал труп боксёра. Странно, но он притягивал взгляд. Сибиряк поймал себя на мысли, что чего‑то ждёт, будто рыбак, наблюдающий за поплавком. Гадостное состояние. Он поёжился, крепче сжал грубую рукоятку ножа. Молний было столько, что иной раз становилось светло, как днём. В эти промежутки Ефим особенно пристально вглядывался в ночь, но всё было спокойно. Он чуть расслабился, положил нож рядом, вытер об куртку вспотевшие ладони, хотел было спуститься вниз, но краем глаза заметил у дерева длинную тень. Тогда он вновь прильнул к окну, пытаясь рассмотреть непонятный силуэт. Это явно было не животное, может вытянутый куст? Ефим разозлился сам на себя за пустые страхи, хотел отвернуться, но тень двинулась в направлении трупа боксёра. На миг вспыхнули изумрудным огнём два глаза. Сибиряк отпрянул от окна. От ужаса пересохло во рту. Внезапно он вспомнил случай из далёкого детства, когда он залез в чужой подвал, держа горящую пластмассу в руке. Неожиданно из темноты на него глянули два светящихся глаза. То был обычный кот, но тогда Ефим нёсся из подвала с душераздирающим воплем. А теперь приходилось, молча обливаться холодным потом, понимая, что это не животное, нечто действительно опасное. Что‑то нервы расшалились, существо его видеть не могло. Он вновь выглянул из окна. Двор был пуст. Куда же оно делось? Ефим, который хотел определить, что это за зверь такой, буквально извёлся от любопытства. То, что не волк, это было понятно, существо передвигалось на двух ногах, но и не человек, он вспомнил как светились глаза. Может выйти во двор? Ефим сжал рукоятку ножа, сбежал с лестницы и в нерешительности остановился у двери.

– Даже не думай, – кто‑то шепнул ему прямо в ухо.

От неожиданности Ефим дёрнулся.

– Это вы, князь? – Ефим заметил в полумраке сухую, но крепкую фигуру.

– А кого ты ещё собирался увидеть, – улыбнулся Аскольд и сразу стал серьёзным. – Я её тоже срисовал.

– Кого её, – вздрогнул Ефим.

– Это Алёнка… мутантша. Буди Прелого и готовьте сеть.

 

Гл.4

 

А вот следы пребывания их ребятишек. Озеро чуть зашло на площадку между органами и в нём сияли потревоженные россыпи пещерного жемчуга. Было видно, как маленькие ладошки выгребали его из воды. Глупые дети, он высохнет и ничем не будет отличаться от обыкновенных камушков.

Никита и Семён обошли органы и оказались в следующем зале. Своды пещеры терялись во тьме, а прямо из пола росли кальцитовые кристаллы, образуя причудливые формы. Ровные столбики, будто гранённые искусным ювелиром, сияли волшебным блеском. На сверкающих стенах застыли каменные цветы, а под ногами текла чистая, как горный хрусталь, речка. Вода в ней была настолько прозрачная, что даже не было видно поверхности, и она лишь угадывалась по негромкому журчанию.

– Здесь они тоже были, – Никита указал на горочку из кристаллов. – Очевидно, дети решили их захватить на обратном пути.

– Лишь бы они были не далеко, – вздохнул Семён.

– Главное, чтоб не заблудились, но ответвлений вроде нет.

– Есть! Вон одно и ещё два.

– Плохо. В какой же они ход пошли?

– Или спустились, – совсем упал духом Семён.

В трещине между стенами зиял широкий чёрный провал. Спуститься в него было можно, природные каменные ступени вели глубоко вниз.

– Дети не пойдут туда, – уверенно заявил Семён.

– Наоборот, – покачал головой Никита, – словно не знаешь Игоря и Светлану Аскольдовну, именно и полезут туда, где опасно.