Цирковой поезд

Лена нажала на одну из зеркальных панелей, наслаждаясь удивлением в глазах друга. Она показала, как работает иллюзия, и позволила ему самому открыть дверь в ее тайное убежище. Пока он открывал и закрывал секретную панель как завороженный, Лена представляла, как они будут прятаться здесь во время шоу.

– Это восхитительно! – сказал Александр, проводя рукой по панели. Лена просияла. Она чувствовала эмоциональное возбуждение от того, что Александра впечатлило нечто, связанное с ней.

– Но что‑то в этом месте тебя пугает, не так ли? – продолжил мальчик.

– Что ты имеешь в виду? – Улыбка пропала с ее лица.

Александр оценивающе глянул на нее: едва они вошли в лабиринт, стало понятно, что она напугана. Это выражалось в быстрых взглядах по сторонам, будто она ждала, что на нее набросятся монстры.

«Чтобы узнать человека, не спрашивай его, кто он, но наблюдай, как он ведет себя», – учил его отец. И действительно, люди сами показывали, кем являются, стоило лишь понять, куда смотреть. Но он не хотел, чтобы Лена знала об этой его черте.

– Нет, забудь об этом, – сказал он и зашагал вперед как ни в чем не бывало. Лена быстро нагнала его в своем кресле и схватила за рукав.

– Пообещай, что никому не расскажешь о комнате! – взмолилась она. – Помни, я знаю твой секрет, – произнесла она, понимая, что раскрыть еврейские корни Александра гораздо опаснее, чем разоблачить ее маленькую тайну. Но это была единственная вещь в мире, которая принадлежала ей одной. – Пожалуйста. Я храню твой секрет, а ты храни мой, – сказала она, повторяя слова, сказанные ее мамой много лет назад.

 

Глава девятая

 

Когда цирк въехал на территорию СССР, Лена и Александр быстро подружились. В Минске они пили коктейль со взбитыми сливками из одного стаканчика, правда, каждый из своей трубочки. В Таллине Джуси показал им, как играть в покер, и они принялись резаться в него, используя печенье вместо фишек. Каждый раз выигрыш все равно поровну делился на всех игроков. В Киеве они просадили кучу денег на сырники, сдобренные сахаром и абрикосовым вареньем. Все это время Тео наблюдал за нами, и его сердце пропускало удар каждый раз, когда он слышал радостных смех дочери в коридоре или видел ее ликующей после очередной победы в шашках над Александром.

Именно тогда он решил официально начать учить Александра магии. Первые же эксперименты показали, что у мальчика действительно недюжинный талант фокусника. Когда Тео перемешал три стакана, под одним из которых был металлический шарик, Александр незамедлительно указал на карман Тео со словами:

– Вон там.

Тео удивился, разрываясь между желанием похвалить Александра за редкую наблюдательность и промолчать, не желая вскружить голову мальчика.

Затем Тео продемонстрировал простейшие приемы жонглирования и передал мячи подопечному, наблюдая за Александром.

– Лена рассказывала, что твой отец перепродавал произведения искусства.

Лицо мальчика покраснело, и Тео подумал, что слишком рано спросил его о родителях. Очевидно, боль потери была еще слишком свежа.

– Да, – в конце концов ответил Александр. – Он покупал и перепродавал картины по всей Европе.

– Это объясняет постоянные переезды.

Александр выронил один из мячей:

– Откуда вы об этом узнали?

– Печати в твоем паспорте.

– Точно, – сказал мальчик. Он нагнулся, чтобы подобрать упавший мяч, и положил все три на стол. – А могли бы мы перейти к мастерству тасовки карт? Я бы очень хотел научиться прятать нужные карты в ладони.

– Разумеется, – сказал Тео, доставая из кармана колоду карт и передавая ее ученику.

– А что касается перепродажи картин, – продолжил Александр, – они всегда стоят дороже вдали от места своего происхождения, именно поэтому мы всегда путешествовали из города в город. Продав одну картину, мы покупали другую и двигались дальше.

– Вот оно что. – Тео покачал головой. – В жизни бы не догадался! Должно быть, тебе трудно было заводить друзей в постоянных переездах.

Александр пожал плечами. Он закончил тренироваться и хотел положить колоду ровной стопой обратно на стол.

– А твоя мама? Она была домохозяйкой? – спросил Тео.

Карты выпали из рук Александра и разлетелись по полу. Тео сел, чтобы помочь собрать колоду, и заметил, что ученик закрыл руками глаза.

– Я не хотел ронять их.

– Я знаю, – ответил Тео, и вместе они собрали все карты и положили их на стол.

Александр метался, не зная, раскусил ли его иллюзионист, но Тео молчал, а потому лучше было продолжить врать:

– Да, она была домохозяйкой. Слушайте, мне нужно идти, Марио наверняка заждался.

Их уроки продолжились и дальше, Тео объяснял устройства тысяч и тысяч трюков, а Александр схватывал все на лету с такой скоростью, какой и сам иллюзионист от него не ожидал. С радостью Тео наблюдал, как Александра из закрытого, уязвимого мальчика постепенно превращается в почти равного по мастерству самому Тео коллегу. Он хорошо читал других и прятал свои эмоции. У мальчика был настоящий талант видеть людей насквозь, отводить глаза и манипулировать предметами. Временами Тео даже задумывался, действительно ли у мальчика был дарованный Богом талант или все это было результатом жестокого жизненного опыта. Но откуда бы ни пришел этот талант, не имело значения, думал Тео после каждого урока. Александр присоединился к их труппе, и на плечи иллюзиониста легла ответственность превратить талантливого мальчика в профессионала.

 

* * *

 

Одним теплым апрельским утром в Милане Тео объявил, что они едут в город.

– Как смотришь на то, чтобы мы заскочили в Музей естественной истории? Это рядом с Понте‑Веккьо. Там должно быть очень занимательно, – предложил Тео, заглядывая через плечо Лены в список мест для посещения, которые он набросал.

Александр, который упражнялся в фокусах в углу библиотеки, подошел и тоже заглянул в список.

– Вы уходите?

– Да. Снег наконец растаял. – Лена протянула ему листок. – Куда бы ты сходил?

Пробежав глазами по листу, он указал на строчку и спросил:

– А это что?

– Планетарий. Там можно увидеть всю карту звездного неба в одном помещении. Уверен, вам понравится.