Девочка без тормозов
Перед самым носом остановился бордовый «паркетник», машина сдала назад с поворотом вправо.
– Мама! Ты мне мешаешь!
Судя по всему, гражданка Авгеева находилась в квартире одна, но ей могли позвонить. Трансляция с «жучка» записывается, но разговор желательно слушать в режиме онлайн. А мама мешает.
– Мама?! Мешает?!. Когда ты служил в ГИБДД, ты не был таким черствым!
– Мама, в ГИБДД я служил еще вчера!
Бордовый «Сузуки» припарковался по соседству с Костей.
– Вот надо было там и оставаться!..
– И медленно умирать! Со скуки!
Кудылин кивнул. В уголовном розыске точно со скуки не умрешь, не успел прийти, а уже серьезное дело. Может, Сухаркина и покончила с собой, но как же интересно доказывать обратное. А общение с людьми? И Авгеева, говорят, хороша собой. И в «Сузуки» сидела красивая девушка. Лицо как будто неживое, полное отсутствие эмоций на нем, совершенная непроницаемость. Костя даже подумал, что за рулем сидит манекен. Или даже секс‑кукла суперпремиум класса.
– А в уголовном розыске ты умрешь быстро!..
Мама сморозила чушь, но Кудылин отключил телефон вовсе не из‑за этого. Авгеевой позвонили, она ответила:
– Да… Привет!.. Да, приходили…
Костя не слышал голоса человека на том конце беспроводной линии, но мог догадываться, о чем шел разговор. Кто приходил к Авгеевой? Майор Павлов приходил. Полиция ею интересовалась. Возможно, именно об этом и говорила Авгеева. Возможно, она отчитывалась перед убийцей. Который пытался держать ход следствия под контролем. Майор Стасов инструктировал, Кудылин знал, кого подозревают в убийстве Сухаркиной.
– Не знаю… – говорила Авгеева.
Снова зазвонил телефон. В руке у Кости. Снова мама. Охать будет, ахать, извиняться. А у него работа. Причем срочная!
Костя нервничал, он даже положил палец на кнопку, чтобы опустить стекло и выбросить телефон. Но передумал. Во‑первых, телефон ему еще пригодится, а во‑вторых, шум с улицы приглушит разговор, который вела Авгеева.
Убирая руку с кнопки, он скользнул взглядом по соседней машине. Девушка с непроницаемым лицом что‑то говорила, глядя куда‑то в пустоту за ветровым стеклом. Возможно, она имела обыкновение разговаривать сама с собой, но, скорее всего, девушка общалась с кем‑то по телефону. Через блютуз.
– Ну, как знаешь, – сказала Авгеева.
И, судя по звуку, сбросила вызов. Разговор закончился, а у Кости телефон звонил не переставая.
– Ну чего? – не вытерпел он.
– Извини, сама не поняла, что ляпнула!.. – затараторила мама. – Конечно же, ты не умрешь!
– Конечно нет!..
Краем глаза Костя заметил, что «Сузуки» тронулся с места. Но ему‑то какое до этого дело? Сейчас, главное, унять маму с ее наговорами.
– И в уголовном розыске можно служить. До самой пенсии. И не убьют!.. Вон сколько примеров! – Мама задумалась – в поисках этих самых примеров.
– Ну мама!
– Что мама? Я уже двадцать два года мама!
– А Люся?
Мама крепко задумалась. Действительно, сначала она родила дочь, и только через шесть лет появился Костя. Двадцать восемь лет она мать.
Разговаривая с сыном, мама забыла о дочери. И сейчас за это себя казнила, продолжая молчать. Костя уже собирался сбросить вызов, когда перед глазами всплыло непроницаемое лицо разговаривающей по телефону секс‑куклы. Девушка уже уехала, а воспоминание о ней осталось.
Да, да, так и было, девушка с бездушным лицом подъехала к дому, и у Авгеевой сразу же зазвонил телефон. А как только разговор закончился, она уехала. И что это значит?
– Мама! – Кудылин едва ли не заорал в трубку.
Это ведь мама отвлекла, а так бы он сразу сообразил, что Авгеевой звонила девушка из бордового «Сузуки». А ведь это она спрашивала, кто к ней приходил. И уехала, узнав, что Авгеевой интересовалась полиции. А Костя даже номер машины не удосужился запомнить.
– Не кричи на мать!
– Нормально же все было!.. – Кудылин тронул машину с места, вырулил на дорогу и резко набрал скорость. – Теперь вот под поезд бросаться!
– Под какой поезд? Ты куда едешь?..
Отвечать Костя не стал. И полностью отключил телефон. Только вряд ли ему это поможет.
Он не знал, в какую сторону свернул бордовый «Сузуки», на свой страх и риск взял вправо. И на первом же светофоре проехал на красный, пронесся буквально перед носом у мчащейся фуры. Истеричный гул клаксона стоял в ушах до следующего светофора, перед которым стоял бордовый «Сузуки». Верней, уже трогался, продолжая путь – на зеленый свет. Над городом уже сгустились сумерки, но Костя смог различить цвет машины. А обогнав ее за светофором, разглядел девушку. Та самая красивая «кукла».
Обогнав «Сузуки», он сбавил ход, освободив крайнюю левую полосу. Девушка пошла на обгон, поравнялась с ним и долго, очень долго ехала вровень. Как будто нарочно давала понять, что обнаружила слежку. Но на Костю при этом она даже ни разу не глянула. И с невозмутимо спокойным лицом на перекрестке резко свернула влево. Пришлось пересечь сплошную двойную, чтобы сесть «кукле» на «хвост». А именно в этом месте совсем недавно установили видеокамеру, причем на полосу. Раньше камеры уничтожались, но сейчас с вандализмом покончено. Новый начальник районной полиции, говорят, поставил в стойло Борщевика, который уничтожал видеокамеры, как дорожные, так и уличные. И если камера сработала, придется объясняться.
Свернув на улицу Белинского, Костя вздохнул. Обидно: и «Сузуки» упустил, и на штраф напоролся. Хорошо хоть развернулся, а не просто выехал на встречку. За выезд штраф – пять тысяч, а за разворот – от «штуки» до полутора. Память у лейтенанта Кудылина феноменальная, один раз прочитал – запомнил навсегда. Вот и сейчас, увидел номер на «Сузуки» – даже записывать не надо. Первая буква «о», затем три цифры… Костя наморщил лоб, пытаясь вспомнить цифры. Хоть убей, но в голове ничего. Или склероз нечаянно нагрянул, или он просто не прочитал номер. Или прочитал, да не тот…
Мысли метались в голове как напуганные кролики в клетке. Вне себя от переживаний, Костя проехал мимо «Сузуки», только после этого до него дошло, что это та самая машина.
Сразу он разворачиваться не стал, чтобы не вызвать подозрений. Выехал на перекресток, только тогда и совершил маневр. Но «Сузуки» на месте не застал, машина как сквозь землю провалилась. Или совсем уехала, или ее нужно искать где‑то поблизости во дворе частного дома.
