Девочка Грешника

В конце концов, не насиловать же он меня там будет.

Или будет?

Да ну, бред!

Но, с другой стороны, если сейчас откажусь и меня на очевидной лжи с повинной словит бабуля, то не видать мне больше прогулок на корабликах и белоснежных пляжей с этим белокурым красавчиком. Как своих, черт возьми, ушей! Ведь я, дурында, родным сказала, что отправилась с Маней на целый день в Петергоф.

Хотя, чисто технически, я могу напроситься в душ к Рябининой, а там попросить у нее какое‑нибудь сменное белье и одежду. Вот только грудь у подруги была далеко не третьего размера. М‑да…

Ну и последнее – можно забежать в магазин и прикупить себе что‑то на скорую руку, но…

Но Рома уже озвучил свое предложение, и оно ядовитыми стрелами ввинтилось в мой мозг, отравляя его своим влиянием.

Это было ужасно безрассудно и категорически недопустимо, но я хотела побывать у него дома, посмотреть, как он живет и еще немного задержаться в его, сводящем с ума, обществе.

Дура? Определенно!

Но я верила, что если бы этот парень хотел залезть мне в трусы, то он сделал бы это там, на берегу водоема. Но он остановился! Тогда как я была готова двигаться дальше. До победного конца!

– Ладно, – выпалила я и вцепилась руками в сидение так, что костяшки пальцев побелели.

– Что? – мельком глянул на меня Рома.

– Говорю, ладно, давай к тебе, – и многозначительно оттянула в сторону, испачканную белую майку.

И Красавин на эти слова тепло мне улыбнулся, а затем вновь переплел свои пальцы с моим, поднося их к себе ближе и ласково целуя меня в запястье. И была долгая дорога домой, ветер в лицо, сквозь приоткрытые окна, миллионы нежных взглядов и столько же сомнений о том, правильно ли я поступаю.

А после было уже слишком поздно думать, анализировать и переигрывать все назад. Потому что мы уже давным‑давно въехали в город, а затем по Западному скоростному диаметру добрались до Васильевского острова, где свернули к порту. Остановились у одной из многоэтажек, запарковались и вышли из машины, а дальше Рома, взяв меня за руку, повел в свою квартиру.

Я приказывала себе идти смирно и не срываться с места. А еще не обращать внимание на вопли внутреннего голоса, что буквально завывал в моей голове.

«Не ходи с ним! Не делай этого, Соня!».

Но Соня не послушала, она слепо шла вперед, зашла в подъезд, а затем и в лифт, поднялась на тринадцатый этаж и зашла в квартиру без номера. Вошла и вздрогнула, когда дверь за спиной закрылась.

– Ну вот, – махнул рукой внутрь квартиры Рома, – осмотришься или сразу в душ пойдешь?

– Пожалуй, осмотрюсь, – кивнула я и стиснула за спиной дрожащие руки.

– Ну, тогда пойдем, – улыбнулся Красавин и сделал шаг вглубь единственной комнаты.

Это была студия, квадратов тридцать на вскидку. Обычная холостяцкая берлога – кухонный уголок, кровать, серые стены и телевизор на стене. Шикарным здесь было только две вещи – Рома и вид на залив.

Квартира обычного охранника. Может быть даже съемная. Другой мир, совершенно мне чуждый, но я вошла бы в него, если бы мне только это позволили.

Глупые мечты…

– А вот там ванная, – указал двумя пальцами парень мне за спину, и я послушно развернулась в нужную сторону, а затем скрылась за дверью и провернула завертку, прижимаясь лбом к прохладному кафелю.

И дернулась, когда через минуту услышала стук.

– Да?.

– Сонь, ты с купальником и майкой как? Сама закинешь или помочь? Машинка под раковиной.

– А‑а‑а…сама! – быстро разделась я и закинула белье в барабан, тут же включая режим быстрой стирки и сушки.

А дальше в душ, где нашелся всего один бутылек с мужским шампунем. Ни тебе ягодного геля для душа, ни тебе бальзама‑ополаскивателя.

Блин!

Ни тебе полотенца, когда я наконец‑то промыла свои волосы и вышла из кабинки. Оглянулась по сторонам, даже в пару шкафчиков заглянула, удивившись, что они все совершенно пустые. Нахмурилась, потопталась на месте, а затем все‑таки крикнула:

– Рома!

– Я! – тут же послышалось за дверью.

– Мне вытереться нечем, – свела ноги, прикрывая руками пышную грудь и идеально выбритый лобок.

– Бля, мой косяк. Сейчас принесу.

Минута тишины и мне все‑таки пришлось открыть дверной замок, чтобы забрать полотенце, а потом разом захлебнуться, потонув в его жарком взгляде.

Протягиваю руку, но Рома даже не шевелится, только жадно шарит по моему телу горящими зелеными глазами.

И еще шире открывает дверь…

– Рома, – всхлипываю я, не в силах справится с роем бешеных бабочек в своем животе.

Но он только медленно откидывает от себя полотенце куда‑то в сторону, а затем решительно делает шаг ко мне. Всего один шаг, и моя кожа покрывается мурашками страха и предвкушения. Адовый коктейль…

Я поджимаю пальчики на ногах, понимая совершенно точно – он не собирается уходить, не собирается отдавать мне чертовое полотенце и закрывать за собой дверь. Больше нет.

Сглотнула медленно и успела всего только раз моргнуть, прежде чем его ладони жестко зафиксировали мою голову, ложась на шею и прихватывая волосы на затылке. И это был нечестный ход, до невозможности неожиданный, но действенный, потому что стоять перед ним вот так – полностью обнаженной и обездвиженной – было… правильно?

Страшная мысль. Убийственная для меня. Прими я ее и мне крышка – без шансов.

– Не надо, – шепчу тихо, на выдохе, цепляясь мокрыми пальцами за его бицепсы, но Рома только улыбается, ведя своими губами по моим губами и следя за мной из‑под полуприкрытых век.

Так откровенно. Так жарко. Так обжигающе.

– Что не надо, маленькая, м‑м? – укус в нижнюю губу и я резко выдыхаю, пораженная слишком резким ударом молнии в низ живота.

Но мне нечего сказать, точнее есть, но вытолкнуть из себя слова становится смерти подобно. И Рома видит, что я вся чувственно размазана. Видит и улыбается моей капитуляции. Хотя я еще что‑то могу, что‑то пытаюсь ему противопоставить. Прикрываю ладошкой лобок, а второй рукой все еще прячу свою грудь от его наглых глаз, но и эти попытки оказываются жалкими.

– Я… я не готова, – бормочу еле связно.

– А так? – шепчет мне в губы парень и тут же его язык обжигает мой рот, ныряет внутрь и начинает планомерно накачивать мою кровь сладким ядом.