Девочка Грешника

– Да, Сонь, – целует в губы, постепенно и нежно погружая в меня свой язык. Успокаивая. Обещая все на свете.

Выдыхаю…

– Беги, – спустя целую бесконечность отрывается он от меня, когда в моей сумочке слышится возня телефона.

– Бегу, – киваю, но все еще цепляюсь за его футболку.

– Скучай, – и последний поцелуй обжигает мои губы.

– Скучаю, – выдыхаю и все‑таки покидаю салон автомобиля.

И уже жду завтра…

 

Глава 12 – Не абонент

POV Соня

Домой крадусь окольными путями через двор Марьяны, которая смотрит на меня хмуро и качает головой.

– Завтра мы с тобой серьезно поговорим, Шахова, – выговаривает мне подруга.

– Да, да, конечно, – улыбаюсь я ей виновато, нервно теребя лямку своей сумки.

– Мне все это не нравится, Сонь, – придерживает меня за руку и заглядывает в глаза слишком пристально.

– Мань, я контролирую ситуацию, – порывисто обнимаю девушку и машу ей рукой, а потом скрываюсь за своей калиткой.

И выдыхаю.

Я думала, что Рябинина устроит мне более серьезный допрос, к которому я была реально не готова. Мне бы самой переварить все события сегодняшнего дня, а потом уже начинать делиться ими. Или нет. Я еще не решила.

Бабушка и дед встречают меня теплыми взглядами, коротко интересуясь как прошел мой день. Хмыкаю и качаю головой, а потом выдаю заученную ложь.

– Боже, ну почему я родилась не в восемнадцатом веке, а? Все эти дворцы и фонтаны, м‑м‑м… красота! Намного лучше, чем каменные джунгли мегаполиса. Стекло и бетон – это скучно, вот что я вам скажу. И да, после посещения Петергофа, я реально задумалась о том, чтобы навсегда перебраться в Питер.

– Милая, переезжай, мы с дедушкой будем только рады. Если только тебя отпустят обстоятельства, – и заговорщически мне подмигнула, тем самым опуская мое настроение ниже плинтуса.

– Обстоятельства, – скривилась я и досадливо закатила глаза.

– Ну, ну, перестань, – рассмеялась бабуля, не ведая насколько мне осточертела эта тема.

Но я только отмахнулась и потопала наверх, чтобы немного собрать мысли в кучку. А уж дойдя до своей комнаты, раскинулась на кровати и прикрыла веки, воскрешая ту волшебную близость, что сделала из меня настоящую женщину.

Как по щелчку пальцев, при воспоминании обо всем этом, внизу живота резко потянуло, а в кровь выбросилась убойная доза адреналина. Пришлось даже губу закусить, чтобы не застонать в голос.

Дала на втором свидании? Ну, а кто бы мог сказать этому дьяволу «нет»?

Вот так, я должна была жалеть о содеянном, а не вновь и вновь прокручивать с блаженной улыбкой все в своих поплывших мозгах. Но не получалось. Обнаженный Рома, как прибитый, стоял у меня перед глазами – его шикарное тело, его белозубая улыбка, его грешные зеленые глаза. И хриплый глубокий голос звучащих в моей голове, который так страстно шептал «давай, маленькая моя, кончай!», добивал окончательно, делая из моего тела дрожащее желе.

Не выдержала этой пытки и рванулась в душ, стараясь убежать от сладострастных картинок. Но и там, под упругими каплями, я только и делала, что прокручивала снова и снова события этого длинного дня, изумленно замечая, что вся налилась чувственным нетерпением.

Как я дотерплю до завтра? Ну вот как?

Хоть бы Рома уже написал мне скорее, чтобы там, в болтовне с ним, мне хоть немного убежать от бесстыдных и запретных желаний. Ох…

Но время шло, а телефон подозрительно молчал. Уже и за полночь перевалило, а от Красавина не пришло привычное «спокойной ночи, маленькая». Ничего вообще не пришло, и я обиженно смотрела на пустой экран уведомлений и не могла понять почему так и что случилось.

Ведь он не поставил точку. Нет! Ведь он успокоил меня многоточием.

Разбитая, уснула только ближе к утру, а проснулась непростительно рано от тревожного толчка в солнечное сплетение. Тут же быстрый взгляд на экран.

И ничего!

Легкие забились стекловатой. Болезненный вдох и такой же мучительный выдох.

Почему так? Почему он молчит?

А может я себя накручиваю и Рома вчера вечером был просто катастрофически занят работой, а сегодня спит после ночной смены в клубе, пока я, глупая гусыня, себя тут накручиваю до невозможности?

Да, так и есть!

Вот он проснется после обеда и обязательно мне что‑то напишет, а может быть даже и позвонит, предлагая снова встретиться. Именно так и случится. Да! Да! Да! И я соглашусь, а потом мы снова целый день будем вместе. Он. Я. И наша любовь.

Так, стоп! Что?

Любовь?

И от этой мысли я подскочила на кровати как ужаленная, а потом снова повалилась на подушку, со стоном прикрывая свои глаза. Нет! Я не могу быть настолько недальновидной идиоткой. Это я просто оговорилась, имея ввиду то, что мы уже делали с ним. Между нами только это – лето, секс и ничего более.

Я не могла в него влюбиться. Просто не могла…

Да только успокоить себя не получалось и я крутила эту тревожную мысль в своей голове целое утро – в душе, потом за завтраком и даже после, когда в гости ко мне пришла Рябинина. Может быть, именно поэтому я и проболталась ей по всем фронтам…

– Сонь, твоя блаженная физиономия меня пугает, – обеспокоенно склонила голову на бок подруга.

– Вот и меня тоже, – кивнула я.

– Перестань с ним встречаться, Шахова, или все это может плохо кончится. Вот увидишь!

– Кажется, уже поздно давать мне такие наставления, – тревожным шепотом поведала я, с ужасом наблюдая как расширяются глаза Марьяны.

– Ты влюбилась в него что ли?

– Хуже…

– Сонь, – прижала пальцы к своим губам подруга.

– Ох, пожалуйста, Мань, не надо, ладно? – взмолилась я и нервно стиснула пальцы.

– Отец же убьет тебя, Соня! Господи! А Даня воскресит и еще раз прихлопнет как муху! Ты чем думала вообще? – склонилась надо мной девушка и цедила все это прямо в мое пристыженное лицо.

– Я не знаю, чем я думала! Кажется, ничем, – выдохнула я, только сейчас понимая весь масштаб катастрофы.

– Ты же сама говорила, что…